Тайный ребенок олигарха

Перевожу взгляд на «своего» мужчину и смотрю ему прямо в глаза. Он по-прежнему смотрит открыто, с нежностью и восхищением. И терпеливо ждет. Я не могу нанести ему удар и поступить подло. Не после того, как он столько заботился обо мне.

– Мне надо подумать, – мои губы трогает смущенная улыбка, и я незаметно выдыхаю, что нашлась с ответом. – И вообще, где мое кольцо? Где цветы? М?

Слава смеется. Открыто, несдержанно, слегка откинув голову назад. И его спокойствие настолько заразительно, что меня немного отпускает, и я тоже улыбаюсь.

– Будет тебе кольцо, дорогая. И цветы, и ресторан! Все, что захочешь. Ты только скажи, – Слава поглаживает большим пальцем запястье, а я хочу выдернуть ладонь из его руки. И не потому, что мне неприятны его прикосновения. А потому, что там, где меня касаются пальцы Славы, остаются ожоги от тяжелого взгляда другого мужчины.

– Они такие милые, правда, любимый? – заискивающе тянет Айлин, дергая Тимура за рукав.

Он наконец-то отмирает и вступает в разговор. Ну, или пытается.

– Я рад за тебя, Слава. Желаю вам счастья.

Говорит так, будто прощается, а в глазах – снова сожаление и тоска. Буквально на секунду, но мне хватает, чтобы снова порезаться об этот дьявольский взгляд.

На меня резко накатывает приступ тошноты, как во время токсикоза. Такие резкие эмоциональные качели все же накладывают свой отпечаток на мой уязвимый организм, и мне становится нехорошо. И малыш так рьяно тарабанит ножкой, что я охаю, с силой вцепляясь в предплечье Славы и слегка пошатываясь.

– Что? Эмма, что? Ты в порядке?

Мной не остается незамеченным, что Тимур на чистых инстинктах делает шаг вперед, не сводя с меня напряженного взгляда. Но его тут же одергивает недовольная Айлин – ее лицо буквально перекосило от злобы.

– Мне нехорошо, голова закружилась. Я отойду ненадолго.

– Я провожу.

– Нет, нет! Не стоит. Останься с гостями. Все нормально, правда. Я скоро вернусь.

Я ухожу в сторону дамской комнаты, провожаемая встревоженным взглядом Славы. Едва я вхожу, шумно выдыхаю и окатываю лицо пригоршнями холодной воды. Становится легче, тошнота отступает, как и липкий страх.

Но ненадолго.

– Ты беременна? – раздается от двери холодный и презрительный голос Айлин.

Глава 4

Эмма

Я не заметила, как она вошла, и поэтому вздрагиваю от неожиданности, застигнутая врасплох. На инстинктах, желая защитить свое сокровище, кладу ладонь на живот и встречаюсь в зеркале со взглядом жены Тимура.

– Б**ть, – не слишком интеллигентно припечатывает Айлин, морщась, как от лимона. – Значит, мне не показалось.

С силой, до судороги в пальцах цепляюсь в края раковины и мысленно стону от своей эмоциональной несдержанности.

Меня только что банально «развела» жена моего бывшего мужчины. Взяла на понт. А я, боясь быть разоблаченной, повелась.

Выпрямляюсь до ломоты в позвоночнике, задираю подбородок и разворачиваюсь к Айлин, едва не врезаясь в нее. Мы стоим друг напротив друга, прожигаем глазами и опаляем друг друга неприязнью.

– От кого этот ребенок, Эмма? – в голосе столько презрения и злобы, что я вспыхиваю мгновенно. Меня колотит от всей ситуации в целом, низ живота начинает тянуть, но я стараюсь абстрагироваться от этих ощущений.

«Арслан, мой сильный мальчик, потерпи, малыш. Мама должна разобраться с прошлым раз и навсегда», – мысленно обращаюсь к сыну, поглаживая живот, а Айлин вспыхивает от этого простого действия, как спичка.

– Я спрашиваю, от кого этот ребенок?!

– Мне кажется, ты забываешься, Айлин. Я не обязана перед тобой отчитываться ни в чем. Тем более, с кем спала, и кто является отцом моего ребенка!

Хочу пройти мимо нее, но она цепляется мертвой хваткой в мое предплечье так сильно, как будто его стянули стальными жгутами.

– Нет, милая, ты мне все расскажешь: когда, где и с кем…И не дай Бог это ребенок Тимура…

Ее слова насквозь пропитаны безумием. Глаза лихорадочно блестят, блуждая по моему лицу, что на долю секунды в голове мелькает мысль, что Айлин – сумасшедшая. У нее какая-то больная, извращенная любовь к Кадырову.

Страх за жизнь моего малыша опаляет меня изнутри, скручивая все внутренности тугим узлом. Ведь если она действительно поехала умом, то с нее станется «решить проблему радикально»…

– То что? – бросаю коротко, несмотря на страх, что душит меня. По спине медленно крадется ледяной холод, который стягивает горло удавкой так, что дышать все сложнее и сложнее. Но я не имею права бояться. Я должна защитить себя и сына. Потому что кроме меня некому. Мне банально не на кого положиться. – Побежишь жаловаться папочке? С Тимуром ты также поступила? Никак не могла обратить внимание мужчины на себя, и пришлось попросить влиятельного отца, чтобы он купил понравившуюся «игрушку»?

Меня откровенно несет. Внутренний голос буквально орет, чтобы я остановилась и не провоцировала кобру, но я не могу. Потому что одна из причин моих слез, моего ночного воя в подушку стоит напротив меня и насмехается, зная, что останется безнаказанной.