Тайный наблюдатель

– Лада в укрытии, там безопасно, я заберу ее, как только найду Риту, – с болью произношу, глядя на брезент, укрывающий тело Тимофея. Жалко звучит, как оправдание. Сам понимаю, но не могу поступить иначе. – Ты бы меня понял, если бы сейчас был жив.

Первый этаж удается обойти за десять минут, на второй поднимаюсь, торопливо проверяя одну комнату за другой. Время сейчас не на нашей стороне, если Рита в опасности… Нет… Как бы паршиво ни звучало, я хочу верить, что она в опасности, но с каждой осмотренной пустой палатой все больше убеждаюсь, что это не так. В голове каша! Все это время я думал, что инициатор поездки – я, но это не совсем так. Рыжик уговорила меня поехать, убедила друзей… Изначально я не хотел, считал это глупой затеей. Так и есть. Кто в адекватном, здравом уме решился бы на такую авантюру? Да, людям снятся кошмары, это факт, такая у нас жизнь, но никто после этого не бежит искать образы из снов, проводя параллели с реальным миром. Такая реакция девиантна. Рита – будущий психолог. Очень хороший психолог, который может влезть в голову, она на корню должна была пресечь мои планы уже на стадии поиска больницы. Это логично. Зачем было подыгрывать мне, усугубляя паранойю?

Зерно сомнения, когда-то посеянное Богданом, проросло, превращаясь в бобовый стебель, достающий до небес. Все это выглядит, как хорошо проданный план: ее интрижка с Казановой, дружба с Кишей. Эта девчонка смогла найти подход к каждому. Она даже умудрилась убедить Гроссмейстера, который уже больше года никуда с нами не выбирался, поехать, аргументируя это тем, что так они наконец смогут выяснить отношения с Мариной. Единственная манипуляция, которая могла сработать. Вот только Рита всегда была категорически настроена против их воссоединения, для чего помогать? Слишком много несостыковок для обычного совпадения. Поначалу я старался не обращать внимания на очевидные факты, сейчас я не могу думать о чем-то другом. То, что мы все вместе оказались здесь, по большей части ее заслуга.

Ритка злилась на Тимофея за то, что он выбрал Ладу, была с Богданом наедине в последние минуты жизни, оставила раненую блондинку одну, исчезнув под убедительным, благородным предлогом, даже ингалятор Маринки был именно у нее. Ключ от входной двери – последняя капля. Мы давно могли выбраться отсюда, но вместо этого она молча смотрела, как один за другим умирают наши друзья, ничего не сделав. Не могу поверить, что моя кисейная изнеженная барышня способна на такое. В голове не укладывается! Сухие, голые факты режут по живому. Как я мог так слепо ошибиться, доверять? Не понимаю… Рита – хорошая девочка из полной среднестатистической семьи, единственный и любимый ребенок, отличница. Как она вообще могла связаться с этим психопатом? У любого преступления должен быть мотив, здесь его нет. Или… Я не вижу. В памяти всплывает сон и слова рыжеволосой гостьи: «Вы все это заслужили. Каждый». За что она может винить нас?

Возле одной из палат останавливаюсь, слышу внизу женский визг. Рыжик! По лестнице несусь сломя голову, останавливаясь на последней ступеньке.

– Лада, – мой голос звучит глухо. Блондинка сидит на коленях, держится обеими руками за шею. Пальцы в крови, багровые струйки стекают до локтей, каплями падая на плитку. – Что случилось?..

Подлетаю к ней, заставляя убрать руку. Господи! Горло порезано… Что она вообще здесь делает? Я же велел оставаться в убежище! Укладываю на пол, ладонями пережимая рану. Нужно остановить кровь. Оглядываюсь по сторонам, ничего подходящего… Свою футболку уже израсходовал на бинты, рвать джинсы или куртку бесполезно – ткань слишком плотная, не подойдет. Ну же, думай!

– Держись, – голос у меня дрожит. Лада смотрит на меня испуганно, пытается что-то сказать, беспомощно открывая рот. Не выходит. – Только не отключайся, смотри на меня. – Мой взгляд падает на порезанный топик. Не хочется оставлять девчонку совсем голой, но он подходит! За секунду разрываю остатки, делая тампонаду, словно по инструкции. Даже не надеялся, что в мозгах так хорошо отложится курс оказания первой медицинской помощи, почти все лекции проспал. – Глупенькая, я же просил тебя остаться в убежище… Зачем ты вышла?!

Сажусь рядом, кладу ее голову себе на колени, поглаживаю по залитым кровью волосам. Лада берет меня за руку, обессиленно сжимая пальцы. Все это из-за меня. Нельзя было оставлять ее одну, о чем я только думал! Она просила… Лада просила! Она никогда не просит, не жалуется! Там ей было по-настоящему страшно, эта девочка всю свою жизнь была одна, никому не нужный ребенок, которого все предали. Больше всего на свете она боялась не смерти, а того, что в этот момент рядом не будет ни одной живой души, что эта чертова бетонная коробка без окон и дверей станет для нее последним пристанищем. Я не подумал, не придал значения мольбам… Мне казалось, что я поступаю правильно, защищаю ее. Идиот. Какой же я идиот!