Тайный наблюдатель

– Разрез на гортани нужен небольшой, по диаметру трубки, ниже перстневидного хряща и первого кольца трахеи. Дальше вставляете ручку, и нужно зафиксировать, можно замотать чем-нибудь. Если дыхание не восстановится самостоятельно, то поможет искусственное… – из последних сил выдает она. – Сема… Ты не должен… Не хочу, чтобы ты винил себя… Это теоретические знания, на практике все гораздо сложнее… Запомни это, пожалуйста: я уже буду мертва, ты меня не убьешь, а попытаешься спасти… Ты замечательный друг… Нет… Больше чем друг. Я всегда мечтала о братике, а рождались сестренки, но благодаря тебе и Тиму они у меня были… Вы были…

– Кишонок, сестренка, я тебя люблю, – улыбаюсь ей, у самого слезы на глазах. Дыхание все реже, веки полуоткрыты, взгляд затуманенный. Не уверен, что она все еще понимает, что происходит. – Найди ручку, – киваю Ладе. Уже позаботилась, в ладони держит, но поодаль стоит, наблюдая. – Спасибо.

– Бодя, ты пришел… – шепчет Маришка, протягивая руку к выходу. Глаза поднимаю – никого. Кислородное голодание, у нее начались галлюцинации. – Я не боюсь… Все хорошо… Я тебе верю…

Обмякла, закрывая глаза. Пульс проверяю, слабый, редкий, практически не прощупывается. Руку к носу подношу, дыхание полностью прекратилось, грудная клетка не шевелится. Сейчас она без сознания, но, если ничего не сделать, уже не очнется…

– Лада, мне нужна твоя помощь, – растерянно поднимаюсь. – Мы должны…

– Ты уверен? – протягивает нож Тима. Киваю, откидывая голову подруги назад, прижимая два пальца. – Мне страшно…

– Мне тоже. Но пульса уже нет, они не успеют, – дрожащей рукой подношу лезвие ножа к срединной линии. – У нас нет выбора.

Кровь! Откуда столько крови! Пальцы дрожат, кажется, уже минуту в шее ковыряюсь, пытаясь нащупать гортань. Не выходит. Где она? Кажется, я резал аккуратно, не дошел или… Что или?.. Ушел в сторону, прорезал случайно стенку или что?! Шея слишком раздутая. Я ни черта не понимаю в том, что творю сейчас! Да, знаю! Нужно найти стиральную доску, зафиксировать, разрезать… Потом трубка. Простая, четкая инструкция! Кого я обманываю?! Маринка сказала: надрез ниже перстневидного хряща и первого кольца трахеи… Я даже не уверен, что нахожусь там, где нужно! Даже издали не представляю, как выглядит этот самый хрящ! Господи, дай мне сил! Мне нельзя отступать, я должен, смогу, еще мгновение…

Кажется, что-то уловил! Нет. Не то, не понимаю, что именно, но слишком скользкое, шероховатости нет! Нужно искать дальше. Вот же… Зараза! Меня мутит… Да, точно мутит… Везде эта кровь… Почему столько крови?!

– Сема, – Лада останавливает, ладонями лицо обхватывает. – Она мертва… Сем, Марина мертва.

– Нет! – злость закипает. Отталкиваю Ладу к стене, она мешает, мне нужно продолжать! – Не лезь, я ее спасу.

– Она мертва, – повторяет Лада. – Пульса нет уже больше двадцати пяти минут. Даже если у тебя получится ее реанимировать, мозг уже мертв.

– Сколько нет пульса? – замираю. Ерунда, не верю. Минута, две, максимум пять! Но двадцать?

– Сем, Марина мертва, – обнимает, поглаживая липкими багровыми руками по спине. – Мы пытались почти полчаса, у нас не вышло. Мне жаль.

На шаг назад отступаю, глядя на диван с неподвижно лежащим телом, испачканным кровью. Не может быть. Не хочу в это верить…

– Я убил ее?

– Нет. «Я уже буду мертва, ты меня не убьешь, а попытаешься спасти». Марина просила, чтобы ты запомнил это, – на ухо шепчет Лада, крепко вцепилась. Держит, чтобы глупостей не натворил.

Голова кружится, перед глазами темно, ноги подкашиваются. Кажется, я повис на ней… Вот тебе и защитник бестолковый, сломаю же, как тростинку, она пятидесяти килограмм, наверное, не весит. Совсем размяк, тряпка! Стоять самостоятельно уже не могу! Понимаю, что сползаю на пол, без поддержки точно бы рухнул, спасибо Ладе – помогает сесть. Поганое чувство, меня тошнит, голова дурная. Нужно сделать пару вдохов… Нет, поздно, мир меркнет в одно мгновение, тела нет… Ничего не чувствую, проваливаясь в пустоту.

– Семен! – зовет женский голос, по одной щеке прилетает, по второй. Начинаю приходить в себя, пространство еще плывет, но картинка начинает складываться. Мы в комнате, Маринка мертва, а Богдан с Риткой все еще пытаются найти лекарство. – Ты в порядке? Ты отключился на пару минут.

– Да, нормально, – поднимаюсь с пола, придерживаясь за стену. На диван смотрю, замирая. Лада накрыла тело курточкой, только обмякшая рука свисает, и все же… Опять начинает мутить. Главное, не рухнуть заново. С Казановой такого не было. Он сам сделал выбор, умер, защищая нас, здесь должен был защитить я, позаботиться о сестренке. Не справился! Готов закричать, ударить, голову придурку в капюшоне голыми руками оторвать, а сам на ногах еле держусь. Стоп! Стараюсь взять себя в руки, отвожу взгляд, нужно переключиться. – Ритка с Богданом не возвращались? Сколько их уже нет?

– Около часа, – отвечает Лада, под руку подлезла, придерживая меня. – Тебе нужно сесть, тебя шатает.