Тайный наблюдатель

– Стреляй! Давай, чего ждешь? – выдаю на адреналине. Наблюдатель перезаряжает арбалет, и этого мгновения хватает, чтобы затолкнуть блондинку в каморку. Наблюдатель направляет оружие на меня… Одна секунда, две, три… Впервые так близко удается разглядеть его: плотный черный плащ-дождевик с широким нависающим капюшоном, маска, скрывающая треть лица и глаза… Вернее, взгляд. Ни ненависти, ни злости, ни ярости, ни удовольствия – вообще ничего! Пустой, холодный, пугающе беспристрастный взгляд социопата, пробирающий до костей. Четыре, пять, шесть… Этот псих знает, что делает, он не остановится, пока не отыграет задуманный сценарий до конца. Но почему он медлит сейчас?

Выстрел из-за спины заставляет прийти в себя. Оборачиваюсь, Богдан с пистолетом в дверях.

– Быстрее, ты чего застыл?! – хватает за рукав Тим, затаскивая меня внутрь. Марина с Риткой захлопывают двери, проворачивая замок. Кажется, все целы. Сердце бешено колотится, дыхание сбито, но мы живы! – В порядке? – киваю. Друг благодарно по плечу хлопает, жмет руку. – За Ладу спасибо, я твой должник.

– Брось. Любой бы из нас так поступил, – отвечаю на выдохе, стараясь угомонить сердечный ритм.

– Любой, – в упор смотрит Богдан. – Почему он не выстрелил в тебя?

– Что? – не понимаю вопроса.

– В Ладу он выпустил две стрелы, ей повезло, что целится он не так метко. Ты стоял напротив заряженного арбалета, ему оставалось нажать на курок. Почему он не сделал этого? – повторяет свой вопрос Гроссмейстер, стараясь просчитать возможные ходы.

– Было бы лучше, если бы выстрелил? – заступается Рыжик. Но вопрос хоть и не особо приятный, но верный. Почему?

Удар ногой в дверь заставляет всех встрепенуться. Оглядываемся в поисках отхода, только сейчас обращая внимание на малолетнего пацаненка, зажавшегося в угол. Что он вообще здесь делает? Второй удар заставляет собраться. Сейчас не до разборок. Нам нужен выход. Каморка для швабр два на два метра с хилой деревянной дверью долго не выдержит. Смертельная ловушка, в которую мы сами себя загнали, доверившись Павлику Морозову. Неосмотрительно!

Мальчонка снимает решетку воздуховода, указывая на отверстие. Достаточно широкое, чтобы пролезть. Нам бы даже в голову не пришло!

– Пойдемте со мной, – говорит пацан, залезая на карачках внутрь, рукой зовет нас за собой. – Здесь есть проход.

Маринка первая за ним полезла, не думает. Богдан останавливает ее, качая головой:

– Уверены, что ему можно верить? Он второй раз появляется из ниоткуда. Если он не заодно с наблюдателем, то какого лешего здесь делает?!

– Прячется! Он обычный ребенок, – злится Киша. – И сейчас он пытается нам помочь!

– Или завести в очередную ловушку, – не унимается Богдан.

Еще удар ногой, замок почти вылетел, нужно решать быстрее.

– Мы уже в ловушке, это хоть какой-то шанс, – пожимает плечами Тим. – Пацан нам помог, поэтому мы еще живы. Я предпочитаю верить ему, а дальше разберемся. Я первый, если что-то не так пойдет, у вас будет время развернуться.

Залезает, за ним Лада, Ритка, Марина. Богдан останавливает меня, смотрит в глаза, ждет ответов.

– Я не знаю, почему этот псих в меня не выстрелил, – подпираю дверь спиной. – Ты меня с детства знаешь. Cчитаешь, что я действительно мог подвергнуть лучших друзей и любимую девушку смертельной опасности?

– Нет, не считаю, – отвечает, залезая в проход за остальными. Неубедительно… Йети болотный, не хватает еще, чтобы меня друзья начали подозревать. Наблюдатель все просчитал, специально сталкивая нас лбами.

Хватаю первую попавшуюся в руки швабру, подпирая на соплях висящую дверь. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы мы успели достаточно далеко уйти.

Забираюсь. Снаружи проход казался шире… Здесь слишком мало места, ползти с трудом получается. Девчатам легче – худенькие, но, если кто-то из нас боялся бы узких прощелин, походы в горы нам были бы заказаны. Несмотря на это, не по себе. Паутина, грязь, скопившийся за годы конденсат… Все руки в черной липкой слизи вперемешку с останками мошек и пауков. Мерзко. Плюс темнота, фонари в рюкзаке остались. Спереди кто-то из ребят свет на телефоне включил, но из-за костлявой пятой точки Богдана все равно ничего не видно. Люди от природы – клаустрофобы с никтофобами, в разной степени: кто-то боится чуть сильнее, кто-то слабее. Залог выживания, заложенный с рождения. Казалось, я научился усмирять эмоции, но воображение, без преувеличения, успело нарисовать десяток картин с печальным концом. Так и жду, что сейчас крепкая рука схватит за ногу и потащит назад.