Тайный малыш от бывшего

Игнат продолжает меня касаться, по-собственнически расположив ладонь на моей пояснице. Он ведет меня вперёд, в сторону лифтов, держась важно, непоколебимо, с видом человека, знающего себе цену. На пути нам встречаются заядлые модники и модницы, по завязку гружёные пакетами с логотипами известных брендов.

Люди оборачиваются на нас… Под их пристальными, любопытными взглядами я понимаю, что я точно не вписываюсь в эту среду, вспомнив о своих колготках, зверски порванных этим властным варваром.

На мне пиджак Игната, а под ним то, что осталось от любимой блузки. Причёска растрепалась, потёки от туши… Сейчас я ненавижу его ещё и за то, что загнал меня в неловкое положение. Может он это делает специально? Боже, какой же козёл.

Лифты здесь стеклянные, расположены в главном зале, левее огромного роскошного фонтана, с неоновыми подсветками и лазурной водой. Когда поднимаешься на лифте вверх, вдоволь им любуешься. Это что-то невероятное!

Мы подошли к лифту, неожиданно набежал народ. Так получилось, в кабину мы вошли вместе с кучкой других покупателей и нас с Игнатом случайно разделили. Между Исаевым и мною вальяжно вклинился незнакомый толстый мужик с щеками как у хомяка и костюмом за пару миллионов, возможно. Наверно, это местный депутат вышел на прогулку.

Его, кстати, сопровождала длинноногая, сисястая шпала – пепельная блондинка, в коротком кожаном платье, на изящные плечики которой была наброшена меховая накидка. Девица звучно жевала жвачку и смотрела на всех остальных, включая меня, как на кучку сброда.

Это он нас растолкал и совсем не заметил, что задел меня плечом, когда вклинился в кабинку. Жиртрест держал свою пухлую лаптю на заднице подружки и что-то непристойное бубнил ей на ухо, а она хихикала, изображая, что млеет как девственница. Вообще блондинке приходилось наклоняться к своему кавалеру, дабы что-то сказать, ростом он был ниже её на целую голову. А она, шпала, выперлась на свидание на огромных каблуках.

– Моя тигрица, рррр! Хочу быть сегодня дрессировщиком и завалить строптивую хищницу!

Девушка хихикнула:

– Только после того, когда купишь мне ту самую сумочку из бутика «Прада»! Я за ней полгода гонялась, представляешь?

– О чём речь вообще, куплю конечно. Я же люблю твой большой рот, он творит чудеса!

– А твоя жена когда из Майами возвращается?

– Поедем в отель!

– Надо было ещё на недельку сплавить.

Шептались они, меня внезапно затошнило.

Лифт остановился, дверки открылись. Пора выходить. Толпа двинулась в сторону выхода, неся меня за собой, кто-то опять пихнул меня в плечо и я совершенно случайно наступила на ногу мордовороту.

– Извините пожалуйста.

Резко затормозил, глянув на меня с отвращением. Видимо не понравился мой уставший внешний вид, а может дырки на колготках.

Мне совсем-совсем стало грустно, ком из боли и слёз поднялся по пищеводу комком, напирая мощным порывом. Я долго держалась, но я не робот, не железная. В купе всё вместе накопилось, вот-вот сорвусь!

– Вытирай, – высокомерно указывает. – Курица невнимательная!

Его молодая шалава с накидкой из норки недовольно кривит губы, тут же поддакивает.

– Оглохла что ли? Он сказал, вытирай! Да ты хоть знаешь, лимитка, кто он такой?!

– Что ты сказал?

Из-за спины бахнул разъяренный, будто гром, голос. Миллион мурашек пронеслись по коже, заставляя тело на миг застыть, как перед опасностью.

Из лифта вышагнул Игнат, впритык замерев напротив хама.

– Повтори!

Мужчина нервно сглотнул, принявшись млеть подобно глупой овце. Его маленькие, рыбьи глазки бегали то вверх, то вниз, рассматривая того, кто возвышался сейчас перед ним и был на две головы его выше, крепче, сильней. Могущественней, однозначно, раз его сальное, круглое лицо то бледнело, то зеленело под ураганным прицелом орехово-зелёных глаз.

– Что она… Она н-невнимательная…

Этот урод теперь понимает, что на мне пиджак Игната. Значит, я вместе с ним. Значит, он совершил ужасную ошибку.

– Отойдем. – Игнат держится холодно, но мне кажется, внутри него буйствует мировой пожар.

– З-зачем?

– Поговорить.

Депутат мнется, нервно дергая себя за воротник рубашки. На лбу, висках, сальном подбородке выступили капли пота.

– Шагай! – толчок в спину, кто-то из охранников помог взбодрится.

Я совсем не понимаю, что делать дальше и как себя вести. Да бог с ним! Всего лишь перед девчонкой решил выпендриться. Неужели из-за меня сейчас начнётся драка?

– Извинись перед девушкой, – доносится чуть поодаль.

Продолжает топтаться на месте и глупо мычать, будто правда язык проглотил.

Дальше обстановка накаляется! Боже! Игнат совершает отточенное, ловкое движение, хватает пухляша за руку, за спину её выворачивает, я слышу хруст.

– Игнат, на надо!

– Извини, извини!!! – кричит, глядя на меня теперь уже с щемящим чувством вины и раскаянием.

Исаев отпускает грубияна, разглаживает складки на своей безупречной рубашке, направляется ко мне. Глубоко выдыхаю, припадая спиной к стене, прикрываю глаза. Какой ужасный день… Когда он уже закончится?

– Узнай кто это, – доносится рычащий шёпот, Игнат даёт приказ охраннику, – и приземли, чтобы это животное не зазнавалось.

* * *