Тайный код Петербурга

Но старые липы Летнего сада решили по-другому – и капля масла из коварной лампы так никогда и не обожжёт беззащитное тело спящего бога, и Психее не придётся искать исчезнувшего супруга в страшных окрестностях античного Ада. Всё останется так, как есть…

Кстати, от брака Амура с Психеей родилось Наслаждение. Может быть, поэтому здесь на аллее вдоль набережной Лебяжьей канавки с конца XVIII века устраивался смотр невест. Эта традиция сохранилась вплоть до начала XX века.

Но уж таков Петербург, что здесь даже античный миф преображается, попав под метафизическое очарование таинственного света. Известно, что каждый год в одну из белых ночей, очнувшись от векового сна, пара всё же покидает свой постамент. Двоих возлюбленных, держащих друг друга за руки, не раз видели летящими над застывшим зеркалом Лебяжьей канавки, над окутанным пеной цветущей сирени Марсовым полем. Замечали и у ограды Летнего сада со стороны Невы.

Классический ритм чередующихся лаконичных строк чугунных копий с изящным, словно в сонете, завершением в конце поэтического ряда гранитных колонн вызывает смутное, как во сне, необъяснимое ощущение чуда.

Эта ограда вместе с садом стала героиней одного из самых ярких стихотворений Анны Ахматовой.

Я к розам хочу, в тот единственный
сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.
В душистой тиши между
царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится
скрип.
И лебедь, как прежде, плывёт
сквозь века,
Любуясь красой своего двойника.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.
Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.
И всё перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно
скрыт.

Ограда была создана по проекту Юрия Матвеевича Фельтена и Петра Егоровича Егорова в 1784 году и установлена вдоль набережной Невы на месте деревянных петровских галерей.

Летний сад, ограда и Лебяжья канавка

Её величавая монументальность и вместе с тем лёгкий, ажурный рисунок принесли ей мировую славу.

В ограде Летнего сада тридцать шесть гранитных колонн, увенчанных вазами и урнами. Колонны соединены железными звеньями из копий и прямоугольников, украшенных розетками.

Скульптура «Амур и Психея» в Летнем саду

Совместная работа Фельтена и Егорова определила облик не только левого берега Невы, но в известном смысле повлияла на характер восприятия всего гигантского комплекса набережных обоих берегов.

Всемирно известная ограда является не только украшением Летнего сада, но и одним из символов города наряду со шпилем Адмиралтейства, Медным всадником, ансамблем стрелки Васильевского острова, ангелом Петропавловки.

Под очарование ограды Летнего сада, которую порой называли восьмым чудом света, конечно же, попадали многие.

Существует легенда, которая рассказывает об одном англичанине. Он был очень богат, много слышал о Санкт-Петербурге и однажды на склоне лет решил обязательно его посетить.

В одну из белых ночей его яхта остановилась на Неве у Летнего сада. Англичанин спустился на берег, подошёл к ограде. Усевшись на раскладной стульчик, он впился глазами в легкие переплетения.

Так неподвижно и просидел до утра, любуясь, как меняется решетка в призрачном свете белой ночи…

Перед тем как вернуться на яхту, он сказал: «Больше я ничего не хочу смотреть. Теперь я могу спокойно умереть. Я видел чудо. Я видел совершенство красоты и гармонии».

Вступив на яхту, он приказал отправляться в обратный путь. На глазах удивлённых петербуржцев яхта снялась с якоря и взяла курс на море.

Между прочим, позднее петербургская молва считала этим чудаком английского писателя Роберта Стивенсона. Того самого автора «Острова сокровищ». Якобы это он встречался на набережной Невы у ограды Летнего сада с русским писателем Иваном Александровичем Гончаровым, который вернулся из кругосветного путешествия на фрегате «Паллада».

Считается, что с тех пор каждый год в акватории Невы появляются корабли-призраки.

Флотилия прозрачных лёгких барок, бригантин, корветов и других скитальцев морей бесшумно скользит по невским водам, ненадолго бросает якоря перед оградой Летнего сада. А затем, словно отдав дань окутанному жемчужной пеленой шедевру, эскадра летучих голландцев возвращается на бескрайние просторы океанов.

Парусник