«Грядущий мир должен представлять собой конструктивное общее соглашение, которое спасет Европу для западной цивилизации. С 1918 года[98] Россия перестала быть частью Европы. И впредь Европа будет заканчиваться у русской границы. Поэтому мирное соглашение должно решить — будет ли Германия принадлежать Европе или нет…
Практически это должно означать:
1. Оккупацию и охрану Германии американскими и британскими войсками. Только они пригодны для такой функции, ибо их страны не имеют территориальных претензий к Германии.
2. Начальную помощь Германии в снабжении, здравоохранении и т. д.
3. Внутренние немецкие дела должны решаться самими немцами…
5. Германские границы спорны лишь на востоке. Покуда идет мировая война и покуда неясны военные цели Советской России… нельзя говорить об окончательном начертании границ. Этот вопрос не должен решаться на стадии перемирия, а оставаться прерогативой позднейшего мирного договора.
Вышеназванные пункты имеют силу только в том случае, если германская территория будет оккупирована исключительно американскими и британскими войсками».
В этих рассуждениях можно усмотреть лишь одно: очередной вариант былого плана «Герман», приспособленный к новым условиям, то есть к факту неизбежной оккупации Германии союзными войсками. В нем есть все прежние замыслы: ориентация на раскол коалиции, противопоставление западных союзников Советскому Союзу и стремление сохранить максимум для будущей Германии. Судя по всему, меморандум подвергся обсуждению в Вашингтоне, ибо через некоторое время в Рим прибыл некий посланец (д-р Гебель), который встретился с Вайцзеккером и задал ему следующие вопросы:
1) Готов ли посол указать союзникам путь, который привел бы к свержению Гитлера?
2) Кто мог бы осуществить переворот?
3) Кто из участников покушения 20 июля остался в живых?
4) Находится ли посол в связи с ними?
5) На какой базе возможен переворот?
6) Произведут ли переворот политические или военные круги?
Вайцзеккер отвечал (привожу его собственную запись):