Тайный фронт

– Ладно, тогда остается, что утечка информации была на аэродроме, хотя я не представляю, каким образом она утекла. Там никто не знал, зачем мы едем. Ладно, будем думать. Давай теперь о тебе. Так сказать, о насущном. Еще раз проговори, Виктор, какой у вас был разговор и о чем договорились дальше?

Буторин медленно и четко пересказал суть разговора в пивной с незнакомцем. О том, какие вопросы тот задавал, с какими интонациями, как смотрел. В принципе, его не смущало в том разговоре ничего. Все было реалистично и похоже на правду. Советский военный шофер частенько сбегает со службы, немного меняет свою верхнюю одежду, чтобы не так уж бросалось в глаза, что он военный человек. И пьет пиво, ни с кем не общаясь. Заметить такого человека легко, если его искать именно в таких заведениях. И в таких заведениях как раз и бывают люди в поисках заработка, приключений или дешевой любви. И перечень вопросов к шоферу соответствовал действительности.

– Хорошо, сверни на следующем перекрестке направо, – велел Шелестов. – А теперь вон туда в арку. Проезжай дальше, за деревья. Все, останавливайся!

– Что это за место? – оглядываясь по сторонам, спросил Буторин.

– Я тут квартирку небольшую снял, – усмехнулся Шелестов. – Хватит тебе в машине переодеваться. Да и мне в военной форме за тобой идти несподручно. Кто их знает, этих вербовщиков. Вдруг начальству ты не понравился и посчитают, что с тобой дело иметь опасно. И велят убрать.

– Типун тебе на язык, – рассмеялся Буторин. – Обычно я такие вещи с собой делать без моего разрешения не позволяю. А я его сегодня не давал. Так что никому не советую сегодня покушаться на меня. Очень обижусь!

Квартира, которую снял Шелестов, находилась в старом красивом доме постройки конца прошлого века. Правда, без должного ухода здание сильно обветшало. Поблекли краски, обломалась и осыпалась лепнина. На полах безнадежно испорченный паркет. Но у этого дома было несколько важных преимуществ. Во-первых, каждый подъезд имел второй выход во двор. Более того, в другой подъезд можно было перебраться через чердак. Дверь вообще-то была заперта на массивный навесной замок, но подобрать к нему ключ не составило труда. Со стороны улицы дом был открыт любому взгляду, а вот с внутренней стороны, со двора, к дому примыкали высокие деревья, декоративный кустарник и разрушенное здание склада с лабиринтом коридоров и проходов.

Буторин переоделся в тонкий свитер и тонкую рабочую куртку со множеством карманов. В таком виде он совершенно не бросался в глаза. Только на голову ему Шелестов надел, низко, по самые глаза, кепку, которая хоть как-то скрывала его приметную седину. Сам Шелестов надел поношенный костюм с вытянутыми коленями на брюках и протертыми почти до дыр локтями пиджака. Два пистолета за спиной под ремнем этот пиджак вполне скрывал.

Вечером, убедившись, что Буторин прошел через двор и свернул к соседнему дому, чтобы через арку выйти на соседнюю улицу, Шелестов выбрался на улицу через чердак и следующий подъезд. Он шел за своим товарищем около двадцати минут, внимательно глядя по сторонам, чтобы быть уверенным, что они не являются объектом чьего-то внимания. Уличные фонари в большинстве своем не горели. Почти не было света и из окон квартир.

Записку на столик, за которым за кружкой пива сидел в кафе Буторин, уронил какой-то тип, чьего лица Виктор не успел разглядеть. Настолько быстро этот человек покинул заведение. В записке был указан адрес. Насколько Буторин помнил карту Бухареста, которую вся группа изучила и запомнила, нужный ему дом находился в трех кварталах отсюда на берегу канала. Не очень хорошее место. Удрать оттуда в случае опасности проблематично. Через канал не перемахнешь – только вплавь. Выше по течению все открыто, там площадь и лавочки на набережной, ниже доки и насосная станция, огороженная территория и забор, через который не просто перелезть. Но эти обстоятельства могут настораживать опытного разведчика. А военнго шофера, который ввязался в шпионские игры, пусть он и от рождения человек очень подозрительный, данные обстоятельства не должны смущать.

Войдя в подъезд, Буторин замедлил шаг, пытаясь прислушиваться. Но в доме было тихо. Возможно, что в нем сейчас никто и не жил. Поднявшись на второй этаж по темной лестнице, он осмотрелся. Две квартиры. Нужная ему слева, и над дверью горит тусклая лампочка. Протянув руку, Буторин дважды повернул ручку дверного звонка. Внутри за дверью мелодично отозвался звонок. Все: ни звука, ни голоса, ни шороха. Подождав с полминуты, он еще дважды повернул ручку. И только тогда за его спиной открылась дверь соседней квартиры.

– Вам сюда, – сказал по-русски, практически без акцента мужской голос. – Я жду вас здесь. Простите, но мне хотелось на вас вначале посмотреть, прежде чем вступать в переговоры.

Невысокий человек лет сорока, довольно стройный. Выправка почти военная. Взгляд спокойный и внимательный. Этот человек явно привык держать себя в руках, контролировать свои эмоции.

– Посмотрели? – неприветливо ответил Буторин. – Понравился, значит.