Тайный дневник врача Гитлера

10 апреля 1945 года

15:15 [обычные инъекции], затем электротерапия левого предплечья и кисти. Тремор уменьшился. Этим утром фюрер спал с 07:30 до 14:00; его военные совещания продолжались до 18:00, а затем он пил чай до 19:00.

Лекарств очень не хватает, и даже Центральные медицинские склады Главного управления СС испытывают трудности с их доставкой. Большинство поставок прекращены из-за того, что заводы подверглись бомбардировке.

После 5 минут электротерапии появилась слабая боль в мизинце и указательном пальцах.

Я сам в последние несколько дней испытывал сильную одышку и хватал ртом воздух, особенно при подъёме по лестничным пролётам.

С 12 по 20 апреля Морелль продолжал делать Гитлеру обычные уколы строфантозы, "Бенервы", омнадина и электротерапию. В середине апреля он признал, что дрожь берёт своё начало в мозге. 15 апреля с одерских плацдармов началось последнее советское наступление. Гитлер был убеждён, что Берлин в безопасности, но через 5 дней Красная Армия оказывается в пределах артиллерийского выстрела до столицы.

Стенограф Гитлера Карл Тет записал в дневнике: “Около 01:00 в ночь с 20 на 21 апреля наши коллеги Пешель и Йонушат вернулись с военного совещания в убежище, куда мы отправились незадолго до 22:00 из-за предупреждения о воздушном налёте, и сказали нам, что мы должны покинуть его через час”. Гитлер начал эвакуировать подчинённых.

Первые стенографисты вылетели в 05:00 на транспортном самолете Юнкерс-352 на юг. 6 часов спустя начался советский артиллерийский обстрел, и первые русские снаряды дождём обрушились на правительственные здания.

Следующие 2 дня Морелль оставался, но ему это не понравилось.

Морелль начал делать инъекции "Хомбурга-680" – препарата типа белладонны, специально показанного в случаях болезни Паркинсона. Начиная с 16 апреля (“одна капля”) дозы, которые следовало вводить 2 или 3 раза в день, были занесены Мореллем карандашом в настольный календарь Гитлера; врач также предусмотрел продолжение приема капель "Хомбург-680" после отъезда из ставки Гитлера. Таким образом, запись за 29 апреля, последняя запись, гласила “4 кап. + 4 кап. + 4 кап.”

20 апреля 1945 года

[День рождения Гитлера.] Ввели внутривенно строфантозу, бетабион форте и хармин – то есть мне пришлось попросить доктора Штумпфеггера сделать это, так как я был слишком слаб. [1 кап. + 2 кап. + 2 кап.]

21 апреля 1945 года

Отставка!

– В течение всей этой последней недели с 15 по 21 апреля, – рассказывал Морелль несколько дней спустя американскому журналисту, – я делал ему уколы глюкозы. В субботу, 21 апреля, он был очень удручён – должно быть, накануне вечером было важное совещание. Я хотел сделать ему ещё один укол, но он схватил меня и поднял крики, что я собираюсь ввести ему морфий.

Если Гитлер действительно так говорил, то, вероятно, он боялся, что врач собирается накачать его наркотиками, чтобы генералы могли тайно вывезти его из Берлина на юг против воли. Морелль заявил о своей невиновности, но Гитлер закричал:

– Вы считаете меня сумасшедшим?

Он продолжал орать на Морелля, угрожал расстрелять его и, наконец, приказал ему идти домой, снять форму врача фюрера и “вести себя так, будто вы никогда меня не видели!”

“После чего, – пишет Таня Лонг, описывая это последнее унижение доктора в ”Нью-Йорк таймс“, – врач рухнул к ногам своего фюрера”.

Снова Гитлер закричал на него:

– Снимите форму, наденьте штатское и возвращайтесь к своим обязанностям врача на Курфюрстендамм!

Со звенящими в ушах злобными словами Морелль бежал на аэродром в Гатоу.