Тайный агент Ника

Ника легла на свою кровать. Он сидел рядом на стуле. Дипломат был раскрыт. А в нем столько всяких невиданных лекарств и разной аппаратуры! Далеко не каждая больница даже в Москве может похвастать такой аппаратурой. А некоторые лекарства и приборы были вообще уникальными, поскольку были разработаны специально для Проекта и были секретными. Например, 'Экстразин', которым Ника уже успела обработать места ударов. Это уникальный препарат, способный заживить серьезную рану меньше чем за сутки так, что от нее останется только небольшой шрам.

Олег Петрович опытным взглядом осмотрел и ощупал голову в месте удара. Ника показала ему раны на руке и на спине.

- Молодец. Уже 'Экстразином' обработала. Правильно, - похвалил он ее. - Да, Ника, досталось тебе. Ты из Чечни в лучшем виде вернулась. Бедняжка ты моя.

- Это я бедняжка? - хмыкнула Ника.

- Ну, не я же. Хотя, конечно, тебя трудно так назвать, зная твою специализацию в Проекте. Уж кто точно в беднягах оказался, так это, та шпана, которая вздумала с тобой мериться силами. Ты, наверное, всех их на тот свет отправила?

- Нет. Но взбучку им устроила.

- Добренькая ты стала в последнее время... Как вообще самочувствие? Ты сама очень хорошо чувствуешь свой организм. Осложнений не будет с этими ранами?

- Нет. Не будет. Они быстро заживут.

- Хорошо. Давай, я для уверенности проверю прибором.

Он взял из дипломата какой-то приборчик, похожий на портативную электронную игрушку с большим черным экранчиком. Включил ее. На экранчике появилась контрольная панель. По своей сути этот портативный приборчик заменял собой большой медицинский томограф для комплексного осмотра организма. Он мог показывать картинку в различных спектрах, в инфракрасном режиме, и мог работать как портативный рентгеновский аппарат.

Олег Петрович включил приборчик в инфракрасный режим, поднес к её голове и стал смотреть на экранчик. Экранчик показывал необычную цветную картинку, в которой каждый цвет означал определенную температуру. Прибор чувствовал разницу в одну сотую градуса и показывал её на экране в виде динамической меняющейся картинки. Олегу Петровичу эта картинка говорила о многом.

- Процесс заживления идет хорошо. Думаю, завтра у тебя вообще должно быть все в порядке.

Он включил приборчик в рентгеновский режим и сделал внутреннее сканирование головы, проверяя нет ли повреждений черепа.

- Твоей головой только орехи колоть! - сказал Олег Петрович. Затем он осмотрел через приборчик и другие места ударов. - Всё будет хорошо. Только тебе надо будет полежать, отдохнуть, восстановить силы.

- Да я и сама это знаю. Буду отдыхать. Никуда не денусь.

- Ну, вот и ладненько. Я тебе сделаю укрепляющий укол со слабеньким раствором глюкозы. Он поможет тебе восстановить силы. Перевернись на спину.

Быстрым и уверенным движением он сделал укол.

- Теперь, отдыхай. Постарайся поспать. Если вдруг почувствуешь себя хуже, ты знаешь что делать. Звони сразу же.

Ника проводила его до дверей. Спать ей не хотелось. Она убрала на кухне, вытерла пятна крови в прихожей и в своей комнате. Посмотрела немного телевизор. Потом всё-таки заставила себя пойти лечь спать, хотя на улице было совсем светло. Ей нужно восстанавливать силы.

* * *

К большому счастью Коляна, на этот раз в больницу он не попал. Когда Ника убежала вверх по ступенькам, он очнулся от ужасного крика. Он раскрыл глаза. Увидел, что лежит на холодном бетоне. В трех шагах от него у раскрытых дверей какой-то квартиры стоит женщина и с ужасом смотрит на него. Вдруг, женщина вбежала обратно в квартиру и закрыла за собой дверь.

Колян услышал как откуда-то издалека доносится милицейская сирена. Он мигом пришел в себя и вскочил. Ни о чем не думая, он стремительно побежал вниз, перепрыгивая ступеньки.

За минуту до приезда милицейской машины он пулей выскочил из подъезда, пробежал под домом, заскочил в какой-то подъезд, долго там прятался. В эту ночь домой он не пошел. Все равно у него мать пьяница, а отца давно нет. К тому же он боялся, что к нему домой может нагрянуть милиция. Эту ночь он провел в грязном подвале, лежа на какой-то засаленной тряпке. Было сыро и холодно.

Утром он незаметно вышел с другой стороны дома. Стараясь никем не быть замеченным, он прошел через парк и вышел на шумный проспект, по которому проносились быстрые машины.

Колян шел по проспекту в своей обычной манере, засунув руки в карманы и пыхтя сигаретой. Он напряженно думал. Колян молча терпел все еще не стихшую боль в тех местах, куда Ника наносила удары. Она уж если бьёт, то это надолго.

Как и предполагала Ника, Колян был неисправимым. Уж если он что-то вбил себе в голову, то будет идти до конца.