Тайный агент

Правда, «по-тихому», как хотел Иваныч, не вышло.

— Это еще кто такие? — я с удивлением уставился на крупный отряд всадников, приближавшихся к нам с севера.

— Судя по стягам, реестровые казаки польского короля Станислава Ягеллона, — тут же отозвался Иваныч.

— О, чувствую, ребята, это по мою душу. Неужели Станислав так быстро узнал где я нахожусь и отправил своих людей сюда? И ведь как быстро добрались!

— Не обольщайтесь, командир, но они здесь вообще-то по наши души, — ответил кто-то из ребят. — Просто поляки прислали своих молодцов добивать тех, кто уцелеет.

Выходит, поляки с турками заодно, или просто оперативно среагировали? Все равно не до конца понятно как они пробрались так далеко на юг по территории Ростовского княжества. Если вернусь, серьезно поговорю с Васильевым. У него в княжестве творится полный беспредел. Не граница, а проходной двор.

Всадники устремились в нашу сторону, и ребята спешно принялись выстраиваться в боевой порядок. Конечно, против конницы шансов у нас было совсем мало, но погибать без боя никто не собирался. Я встал в центре, ожидая здесь самого яростного сопротивления.

— Поднимите знамя, в конце-то концов! — распорядился я. — Пусть все знают как сражается и уходит в вечность пятый пехотный полк Ростовского княжества.

До наших позиций оставалось метров триста, когда где-то рядом зазвучал рожок и во фланг реестровых ударили другие всадники. Здесь мне уже не надо было спрашивать кто это. Стяги темерницких казаков мне были хорошо известны еще по событиям в Ростове.

— Эх, Русь-матушка, посмотри что твои дети снова делают, — сокрушался Иваныч, опершись о ружье. — Испокон веков друг с другом рубимся, кровь проливаем на потеху врагам.

— А вы что встали? — я повернулся к Иванычу и осмотрел своих ребят. — Неужели Темерницкие казаки будут драться одни? А ну, за мной!

— За княжество, атамана и родную землю!

По округе прокатился боевой клич темерницких казаков, и ряды сшиблись. А минутой позже наша пехота ударила во фланг. Не знаю какие они там наши, но кто пошел на службу к врагу, пусть знает, что получит по заслугам.

Всадники поняли, что их зажали с двух сторон и сейчас просто перебьют. Те, кто еще мог двигаться, рванули в сторону, разрывая наш строй. Как бы мы ни старались, устоять против конных противников не вышло.

Я призвал огненную волну, которая прокатилась по земле, опаляя ноги лошадей. Животные заволновались и посбрасывали всадников с седел, многие получили серьезные увечья. Этот фокус не остался незамеченным. Ко мне тут же направился всадник, рассчитывая зарубить с одного удара.

Наивный! Вихрь, сорвавшийся с моей ладони,сбросил его с седла, а лошадь промчалась мимо. Тут же рядом возникли двое бойцов, которые сами спешились и решили окружить меня. Один попытался прошмыгнуть за спину, а второй навалился, отвлекая внимание.

Увы, ребята были далеко и заняты своими противниками, поэтому рассчитывать можно было только на собственные силы. Взмахом руки я призвал вихрь и немного задержал того парня, что подкрадывался сзади, а сам обрушился на другого врага. Да, саблей он владел куда лучше меня, этому телу не хватало мышечной памяти и тренировок, но ведь у меня был дар, который может мне помочь.

Короткий резкий взмах, и земля у него под ногами поднимается и становится дыбом, но этот финт не наносит никакого вреда, только заставляет отступить в сторону. Та-а-ак, не обошлось без твердыни. Держу в поле зрения обоих противников, а сам стараюсь высмотреть в толпе того, кто закрывает их защитным куполом. Он должен быть где-то рядом, потому как даже сильный твердыня не может распространять свою ауру более чем за несколько метров.

Вот он! Я нескольких шагах от нас стоял одаренный — я потянулся к нему даром и почувствовал сильную волну, исходящую от него. Он растянул купол так далеко, что доставал даже через двадцать шагов. Однозначно сильный, ступень седьмая-восьмая. И как же пробиться через этот барьер?

Ладно, тяну время! Надолго у него все равно не хватит возможности использовать дар. Не стал ему мешать, пусть думает, что я его не заметил. Вместо этого поднял тысячи капель и разогрел их, чтобы они превратились в пар. Вокруг образовалось практически непроницаемое облако, которое скрыло меня от противников.

Теперь приходилось ориентироваться на слух. Рядом послышалось тяжелое дыхание, и я взмахнул рукой. В это же мгновение лезвие сабли со звоном встретилось с оружием врага.

— Зазубрина останется, — выругался я, понимая, что принял удар на лезвие.

Подсечка, и противник падает на землю. Второй тут же оказывается рядом. Он спешит на помощь, услышав звук битвы, но не успевает совсем немного. Ныряю под рукой, уклоняясь от удара, толкаю в грудь и призываю камни, растущие из земли. Тело противника разрывает на части, и с хрипом он выгибается, а потом замирает. Так, значит твердыня уже или выдохся, или отошел достаточно далеко, чтобы его аура не распространялась сюда.