Тайные общества, правящие миром

Париж, по всей видимости, не пожелал отставать от Авиньона. Через непродолжительное время после возникновения общества «Авиньонских иллюминатов» франкмасон Шартанье, прежде руководивший ложей «Сократ», вознамерился создать общество иллюминатов сведенборгианского толка в столице Франции. Назвал он свое общество «Иллюминаты-теософы». Его проект имел куда больший успех, нежели начинание Периетти и Габриенки. Шартанье, не удовлетворившись национальным триумфом, вознамерился распространить его и на другие европейские страны. Начать он предпочел с Лондона. На первых порах филиал общества «Иллюминатов-теософов», которым Шартанье взялся лично руководить, весьма процветал, но впоследствии члены общества стали пренебрегать уставом, что привело к самому плачевному результату: «Иллюминаты-теософы» стали историей…

Как указывает в своей монографии «Тайные общества» знаменитый английский путешественник Аркон Дарол, в 1790 год во Франции вышел в свет изрядный том под названием «Секта иллюминатов».

Авторство указано не было. В книге приводилось множество самых фантастических измышлений относительно ордена. Судите сами:

«Громадный замок Эрменонвиль в окрестностях Парижа был одной из основных резиденций иллюминатов. Он принадлежал маркизу де Жерардену, который покровительствовал Руссо и после его смерти воздвиг ему памятник в своем поместье.

Председательствовал знаменитый авантюрист Сен-Жермен, утверждавший, что ему тысяча лет от роду и он умеет делать золото из свинца. Кое-кто верил, что он бессмертен, но он благополучно скончался в 1784 году.

В день посвящения кандидата проводили по длинному темному коридору в громадный зал, обтянутый черной материей. При слабом свете надгробных лампад посвящаемый мог видеть мертвецов в гробах.

В центре зала высился алтарь, сделанный из человеческих скелетов. Вокруг, распространяя зловоние, бродили призраки. Наконец появлялись два человека, одетые в белые саваны, как привидения. Они повязывали вокруг лба посвящаемого розовую ленту, испачканную кровью и украшенную изображением Богоматери Лоретской. В руку ему вкладывали распятие, а на шею вешали шнурок с амулетом.

Снятую с него одежду сжигали на погребальном костре, на теле рисовали кровью кресты. Затем вокруг его тела повязывали еще один шнурок. К нему подходили пять кошмарных фигур, перепачканных кровью; что-то бормоча, они простирались перед ним, молитвенно сложив руки. Плач и стоны слышались целый час; погребальный костер разгорался все ярче. Наконец из пламени поднимался огромный прозрачный силуэт; в это время пятеро простертых людей начинали биться в жутких конвульсиях. Тогда слышался загробный голос — он произносил слова клятвы, которые кандидат должен был повторять:

«Во имя Сына распятого клянусь разорвать все мирские связи, привязывающие меня к отцу, матери, братьям, сестрам, жене, родственникам, друзьям, любовницам, королям, начальникам, благодетелям и к любому существу, которому я обещал веру, послушание или службу; я отказываюсь от страны, в которой родился и живу, во имя благословенных мест, которых достигну, отринув этот нечистый мир, проклятый небесами; с этой минуты я буду сообщать своему наставнику все, что увижу или о чем догадаюсь, стараясь открыть и то, что скрыто от моих глаз; я уважаю и почитаю "Акву Тоффану" как скорый, надежный и необходимый способ очищения мира путем избавления от тех, кто пытается опорочить Истину или вырвать ее из наших рук; я буду избегать Испании и Неаполя, а также всех остальных проклятых земель; я буду избегать искушения скрыть то, что увижу и услышу, потому что, где бы я ни находился, даже гром не поразит меня скорее, чем невидимый и неотвратимый кинжал".

После этого перед кандидатом ставили канделябр с семью черными свечами и кубок, наполненный кровью. Умывшись кровью, он отпивал немного из кубка. С тела его снимали шнурок и погружали неофита в ванну для обряда омовения. Затем ему подавали горох, который он должен был съесть».