Тайные грехи

Остановившись на красный свет на пересечении бульвара Заходящего Солнца и Ла Синеги, откуда в ясный солнечный день открывается один из живописнейших видов Лос-Анджелеса, Джошуа внимательно изучал свое отражение в зеркале заднего обзора. Пышные седые волосы, искусно уложенные его личным парикмахером, который каждый четверг является в офис. Обязательный голливудский загар, приобретенный на теннисных кортах и площадках для гольфа в загородном клубе «Хиллкрест». А что касается еле заметной сетки морщин возле глаз, укрывшихся за солнечными очками от Феррари, то женщины уверяют, что она – признак мужественности, а не лет. Джошуа не был лишен тщеславия, поэтому охотно соглашался с их мнением. Правда, в прошлом году самый модный хирург-косметолог в Беверли Хиллз удалил ему мешки под глазами. Астрономическая сумма, выложенная за операцию, оправдала себя: Джошуа стал выглядеть на десять лет моложе.

В приносящем баснословные барыши кинобизнесе, в городе, где на каждых четыре с половиной квартала приходится хотя бы один специалист по пластическим операциям, от людей по обе стороны кинокамеры требовалось сохранять молодость и энергию. Это было жизненно важное условие. Джошуа, как никто, понимал: Голливуд держится на видимости. Видимость – это все. Цветущий вид – залог успеха в бизнесе.

Бизнес… Как будто невидимая рука вдруг скрутила ему кишки. Джошуа сунул руку в карман белой шелковой тенниски, вытащил упаковку антацида – средства для понижения кислотности – и бросил в рот пару таблеток. Если так и дальше пойдет, придется закупать эту дрянь ящиками.

Интересно, страдает ли Гарри Портер от язвы? Возможно, и нет. Какие могут быть стрессы – сиди себе в будке с кондиционером, сверяй фамилии со списком и одновременно смотри по портативному телевизору матчи «Доджеров». Трудовая деятельность Портера на студии «Бэрон» (его принимал на работу еще отец Джошуа, Уолтер Бэрон) началась сорок пять лет назад – спустя десять лет после ее основания.

Применяя тактику «баронов» – предводителей пиратов с Восточного побережья, – Уолтер голыми руками справился с шайкой конкурентов и в кратчайший срок превратил новое предприятие в одно из крупнейших и самых прибыльных в Америке и во всем мире.

«Это было не так-то легко», – пробормотал Джошуа себе под нос. Держа курс на возвышавшиеся над Лос-Анджелесом зеленые холмы, он вернулся мыслями к тяжелым сороковым. Студия отдала фронту чуть ли не всех ведущих сотрудников, но стойко продолжала выпускать военные фильмы о Бонде. Тем не менее возмутители спокойствия из Гильдии киноактеров догорлопанились до того, что зарплата стала съедать прибыли. Потом – словно не было других проблем – в сорок шестом году английский фильм («Генри V» в постановке Оливье) был выдвинут на соискание премии Академии киноискусств – так называемого «Оскара». Благодаря чему в моду вошло все английское: манера игры, костюмы, постановочные приемы, даже акцент. Еще немного – и награды посыпались на французские и итальянские ленты. После того как в сорок седьмом году «Оскар» достался сразу четырем зарубежным лентам, американские компании чуть кондрашка не хватила.

Триумфальное шествие импортных фильмов по Америке таило в себе огромную угрозу. Поэтому в сорок восьмом году главы шести ведущих компаний – «Уорнер бразерс», «Парамаунт», «Эм-джи-эм», «XX век-Фокс», «Эр-ка-о» и «Бэрон» – впервые со времен кризиса тридцатых годов объединили свои усилия и проголосовали за прекращение взносов в фонд Академии киноискусств.

Вот тогда-то, в смутные времена, у Уолтера и родился грандиозный план – как удержать компанию на плаву. Он уговорил сына приволокнуться за дочерью Йенса Элдринга – по происхождению норвежца, по воспитанию жителя Сан-Франциско, владельца процветающей судостроительной компании и крупного финансиста. Ведя приятную жизнь плейбоя, наследный принц студии, Джошуа Бэрон, не горел желанием жениться, и уж во всяком случае вряд ли добровольно остановил бы свой выбор на Сайни Элдринг.

Будучи в тридцать лет не замужем, Сайни отличалась высоким ростом, болезненной худобой и острым язычком, отпугнувшим не одного соискателя. Но Джошуа не был пылким Ромео, которого легко сбить с толку; к тому же у него была цель: во что бы то ни стало спасти студию.

Спустя две недели после первого свидания он сделал предложение, присовокупив к нему великолепную бриллиантовую брошь в платиновой оправе от Картье, оплаченную по статье расходов на рекламу.

Как оказалось, Уолтеру и Джошуа незачем было трогать драгоценный капитал. Сайни, образец практичности, отдавала себе отчет в том, что человек, сидевший напротив нее за столиком с зажженными свечами, – ее последний шанс избежать участи старой девы, покровительницы многочисленных племянников и племянниц. Она попросила его подождать до утра – и приняла предложение.