Тайны выцветших строк

Несмотря на то что Разин был казнен публично при огромном скоплении народа, основным источником, из которого историки долго черпали сведения о подробностях казни и последних минутах его жизни, были только рассказы присутствовавших на этой казни иностранцев.

Лишь через двести лет после казни, в 1867 году, в «Вологодских епархиальных ведомостях» было впервые опубликовано найденное, вероятно в монастырском архиве, свидетельство одного москвича, видевшего Разина накануне казни.

В письме к вологодскому архиепископу Симону проживавший в июне 1671 года в Москве стряпчий Акинфий Горяинов писал:

«…А ныне, государь, привезли к Москве донские казаки вора Степана Разина и с братом, и бояре ныне беспрестанно за тем сидят. С двора съеждяют на первом часу дня, а разъеждяются часу в тринадцатом дни. По два дни пытали. На Красной площади изготовлены ямы и колы вострены.

По оба дни сказано ему вершение: по се число не вершен. А в город он веден: сделана ларь на четырех колесах, а по краям поставлены два столба, да поперешное бревно, да над головою ево другое поперешное бревно, то он был на ларь поставлен, чтобы всякому было видно, а к бревнам и к столбам был прикован. А брат его был прикован к ларе на чепях, а шел пеш, а ноги скованы».

Те же самые сведения сообщал Акинфий Горяинов и в письме к своему брату, настоятелю монастыря близ Ярославля, но оба письма касались только приготовлений к казни Разина.

Описание самой казни лишь в освещении иностранцев отчасти объясняют записки Якова Рейтенфельса, племянника главного врача царя. В поднесенном им впоследствии светлейшему тосканскому герцогу Козьме III «Сказании о Московии» Рейтенфельс писал, что «площадь, на которой преступник понес свое наказание, была по приказанию царя окружена тройным рядом преданнейших солдат, и только иностранцы допускались в середину огороженного места, а на перекрестках по всему городу стояли отряды войск». Но эта запись не опровергает и другого факта: что Разин был казнен при огромном стечении народа.

Подтверждая сведения, сообщенные Акинфием Горяиновым в письме к архиепископу, Рейтенфельс дальше пишет:

«Этого изменника ввезли в город прикованным цепями к виселице, на возвышении, точно в триумфальной колеснице, так, чтобы все его видели. За колесницей следовали беспорядочной толпой солдаты и пленники, улицы все были заполнены невероятным количеством зрителей, которых отовсюду привлекло из домов, одних — необыкновенное зрелище или негодование, а других — даже и сожаление. В темнице его били кнутом, жгли огнем, капали ледяную воду на голову и подвергали его многим другим утонченным пыткам. Тело его уже было все изъязвлено, так что удары кнута падали на обнаженные кости, а он все-таки так пренебрегал ими, что не только не кричал, но даже не стонал и упрекал брата, разделявшего с ним страдания, в малодушии и изнеженности».

Дальше Рейтенфельс приводит подробности самой казни, не описанной в письме Горяинова.

«…А Стенька, выслушав сперва длинный перечень своих преступлений и смертный приговор, во всеуслышание объявленный судьею, перекрестился, лег на смертную плаху и последовательно был лишен правой и левой рук и ног и, наконец, головы…»

Стойкость Разина в момент исполнения приговора отметили и все другие иностранные наблюдатели, отнюдь не сочувствовавшие ему.