Тайны высшего света

– Нет, – устало покачала я головой, – По моему мнению не имея на руках самого артефакта, максимум что мы сможем сделать, это минимизировать его действие, хотя я пока не слишком хорошо представляю, как. Но учитывая, что у нас на руках нет самой девушки, мне представляется, что пока это меньшая из проблем, – скептично закончила я.

– А мне как раз кажется, что найти девушку будет проще, чем разобраться как ей помочь, – возразил мне мужчина, – У тайной канцелярии наверняка найдется что то интересное по этой теме.

– Тогда и на счет артефакта, тебе лучше посоветоваться с Осбеорном, – решила я.

Дамиан лишь кивнул и задумался о чем-то. Так мы и просидели в обоюдном молчании какое-то время, и я потихоньку начала нервничать. Деловые вопросы мы обсудили, пора переходить к нотациям. Вот только Бриар продолжает молчать, чем заставляет меня нервничать все сильнее. Уж лучше бы высказался и отпустил меня отдыхать.

– Ты будешь ругаться? – наконец не выдержав, спросила я.

Дамиан поднял на меня тяжелый взгляд.

– А есть смысл? – крайне серьезно спросил он, – Я уже пробовал ругаться, просить, уговаривать, убеждать, но к сожалению никакие из моих слов не могут тебя убедить не рисковать и не соваться куда не надо.

Возразить на это мне было нечего. Сказано было немало.

– И хотя я понимаю, что в данном случае ваши действия были оправданы – у вас не было времени искать кого-то, подавать какие-то знаки, а позволить кому-то еще увидеть, что вы следите за Вилмаром, было бы слишком не осмотрительно – я понимаю, но это не значит, что я могу принять тот риск, которому вы себя подвергли. И вы ведь будете продолжать подвергать себя этому риску, и самозабвенно бросаться во всякие авантюры, – Дамиан поднялся со своего места, обошел стол и мягко обхватив ладонью мой подбородок, заставил взглянуть прямо ему в глаза, – Ты просто не понимаешь, Касс, насколько сильно я дорожу тобой. И боюсь никакие мои слова и действия не заставят тебя осознать и проникнуться этой мыслью. Только разве что запереть тебя, чтобы ты поняла насколько я серьезен.

Я скованно улыбнулась, пытаясь слегка разрядить обстановку.

– Дамиан, – мягко проговорила в ответ, – Ты же понимаешь, что это глупо. Ты не сможешь всегда прятать меня от всего мира.

– Нет родная, – улыбнулся он мне в ответ. И какой бы ласковой не была эта улыбка, что то в ней меня все же пугало, – Это ты, не понимаешь. Я действительно могу спрятать тебя от всего мира, там, где ты будешь в полной безопасности, даже если внезапно исчезну я и мой отец. И даже больше – сделать так было бы правильно. И если бы не мое к тебе отношение – все было бы куда проще. Мне были бы совершенно безразличны все твои претензии и истерики, обиды и обвинения. Что было бы важно – так это сохранить жизнь и наследие одной из семей высших лордов. Но к сожалению, наша с тобой история сложилась по другому, – мягко прошел он ладонью по моей щеке, – В дело вмешались мои чувства к тебе. И теперь я не могу поступить правильно, чтобы не разрушить наши и без того хрупкие отношения. Я не могу пренебречь твоим мнением в этом вопросе, и даже не потому, что оно значимо для нашего расследования, но потому, что для меня важна ты. Я слишком к тебе лоялен Касс, и это бьет по мне же – медленно перешла его ладонь с моего лица, чтобы зарыться крепко в волосы, и слегка надавив заставить приподнять голову выше к нему, – Но я хочу, чтобы сейчас ты услышала и крепко уяснила одно – как бы сильно я не был этими чувствами связан в своем поведении к тебе, есть кое-что что всегда будете стоять приоритетом выше твоей ко мне лояльности, что я столь терпеливо взращиваю – это твоя жизнь, Касс. И если одним днем я пойму, что ты превысила грани допустимого, или что все зашло слишком далеко и слишком опасно для тебя, я совершенно без каких-либо сомнений упрячу тебя в самую тьму этого мира, где отыскать тебя не сможет никто, кроме меня и быть может моего отца.

– Ты же не серьезно, – едва прошептала я, внезапно онемевшими губами. Может быть чуть раньше я бы и поверила в эти слова, но мне казалось, что за последние несколько месяцев я все же узнала его лучше, чтобы твердо судить, что он может быть строгим, но никогда жестоким.

– Родная, – ласково произнес он, и наклонившись подарил мне легкий поцелуй, – Мне безмерно приятно, что ты обо мне такого хорошего мнения. И как бы мне не хотелось, чтобы ты видела меня лучше, чем я есть, лучшим для нас, – подчеркнул он последнее слово, – будет если ты будешь знать реальное положение вещей. Да, я показывал тебе не лучшие стороны моего характера и жизни. Но никогда не показывал худшие, – так близко склонившись ко мне завораживал он черным непроницаемым взглядом, – Все, что я сейчас сказал, чистая правда.

– Ты не поступишь так со мной, – продолжила гнуть я свое.