Тайны Вселенной

Наконец пятая ступень в познании тайн Вселенной напрямую связана с ее практическим освоением. Это — научно-технический космизм. Начало космической эры осуществилось на глазах ныне здравствующих поколений. Русский народ — первопроходец Космоса. В свое время Н. Ф. Федоров (сам от рода князей Гагариных) вдохновил пылкого юношу Циолковского на космический подвиг, тот передал эстафету космического дерзания С. П. Королеву, открывшему окно во Вселенную. 4 октября 1957 года был запущен первый искусственный спутник Земли, а 12 апреля 1961 года стало одной из славнейших дат русской и мировой истории: Сергей Королев отправил в космический прорыв простого русского парня Юрия Гагарина. Отныне дорога в бескрайние дали Вселенной стала доступной для всех и навсегда!

Человек сначала видит звездное небо и лишь затем задумывается над его происхождением. В разные эпохи разные народы обращали свой взор к просторам Вселенной, наблюдая в небесах примерно одно и то же: рассыпной бисер звезд, «ходячие» светила, фазы Луны, восход и заход Солнца. Естественно, в Северном полушарии созвездия иные, нежели в Южном. Дневная и ночная картина на полюсах разительно отлична от экваториальной: полярные день и ночь могут длиться месяцами.

На протяжении веков и тысячелетий великие культуры и цивилизации выработали своеобразные представления о Мироздании, связав в тугой узел народные, религиозные и научные идеи. Последние подключались, как правило, на заключительном этапе и далеко не всегда играли исключительно позитивную роль. Более тысячи лет на Западе и в мусульманском мире на Востоке безраздельно господствовало геоцентрическое мировоззрение и непререкаемым авторитетом был позднеантичный ученый Клавдий Птолемей (II в. н. э.). По его утверждениям, в центре Вселенной покоится Земля, а вокруг нее вращаются Солнце, Луна, планеты, звезды (рис. 2). Подобное представление опиралось на скрупулезные наблюдения и точнейшие математические вычисления. Все выглядело убедительно и казалось неуязвимым. А на деле оказалось сплошной иллюзией и обманом зрения.

Пришло время Коперника (рис. 3). В результате титанических усилий лучших умов Европы было сломлено бешеное сопротивление легионов противников — мракобесов и ретроградов. Утвердилась гелиоцентрическая система мира. Все стало простым и понятным:

Земля — шар и вместе с другими планетами вращается вокруг Солнца — одного из бесчисленного множества светил во Вселенной. Казалось бы, все — наука сказала свое решающее слово, последняя точка поставлена окончательно и бесповоротно.

Но нет! ХХ век в лице Эйнштейна провозгласил новую абсолютную истину: все относительно! В том числе и различие между геоцентрической и гелиоцентрической системами. В «Эволюции физики» черным по белому написано, что при условии применения законов природы в любой системе координат:

«…борьба между воззрениями Птолемея и Коперника, столь жестокая в ранние дни науки, стала бы совершенно бессмысленной. Любая система координат могла бы применяться с одинаковым основанием. Два предложения — „Солнце покоится, а Земля движется“ и „Солнце движется, а Земля покоится“ — означали бы просто два различных соглашения о двух различных системах координат».[1]

И сказанное никакая не натяжка, не мистификация. В современной навигации (морской, авиационной, космической) с одинаковым основанием применяется и гелиоцентрическая, и геоцентрическая системы координат, причем последняя считается более простой и удобной.

Один из выдающихся астрономов ХХ века, задавший ориентиры развития космологии будущего, — Эдвин Хаббл (1889–1953) — незадолго до своей смерти так напутствовал современников и потомков:

«Из своего земного дома мы вглядывались вдаль, стремясь представить себе устройство мира, в котором мы родились. Ныне мы глубоко проникли в пространство. Близкие окрестности мы знаем уже довольно хорошо. По мере продвижения вперед наши познания становятся все менее полными, пока мы не подходим к неясному горизонту, где в тумане ошибок ищем едва ли более реальные ориентиры. Поиски будут продолжаться. Стремление к знаниям древнее истории. Оно не удовлетворено, его нельзя остановить».[2]