Тайны великих пророков

«Как же стяжание?» — спросил я батюшку Серафима. «Стяжание все равно что приобретение, — отвечал мне преп. Серафим, — ведь вы разумеете, что значит стяжание денег? Так все равно и стяжание Духа Божия. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только благодатный и вечный, и он, как и денежный и временный, приобретается одними и теми же путями, очень сходными друг с другом. Иисус Христос уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле именует куплею, для получения небесных благ через земные товары. Земные товары — это добродетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Всесвятого Духа. Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать Духа Святого, но более всего дает молитва, потому что она как бы всегда в руках наших как оружие для стяжания благодати Духа. Захотели бы вы, например, в церковь сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла; захотели бы нищему подать, да нищего нет, либо нечего дать. Или захотели бы вы девство соблюсти, да сил нет это исполнить по вашему сложению или по усилиям вражеских козней, которым вы по немощи человеческой противостоять не можете; захотели бы и другую какую-либо добродетель ради Христа сделать, да тоже сил нет или случая сыскать не можно. А до молитвы это уже никак не относится; на нее всякому и всегда есть возможность — и богатому и бедному, и знатному и простому, и сильному и слабому, и здоровому и больному, и праведнику и грешнику. Ведь молитвою мы с вами, со Всеблагим и Животворящим Богом и Спасом нашим беседовать удостаиваемся. Но и тут надобно молиться лишь до тех пор, пока Бог Дух Святой не сойдет на нас в известных Ему мерах небесной Своей благодати. И когда благоволит Он посетить нас, то надлежит уже перестать молиться… При нашествии Духа Святого надлежит быть в полном безмолвии, слушать явственно и разумительно все глаголы живота вечного, которые Он тогда возвестить соизволит».

«Каким же образом, — спросил я о. Серафима, — узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святого?» — «Это очень просто, — отвечал он мне, — поэтому-то и Господь говорит: «Вся простота суть обретающим разум». Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не имеем этого разума Божественного, который не кичит (не нажмевает), ибо не от мира сего есть. Разум этот, исполненный любовью к Богу и ближнему, созидает всякого человека во спасение ему. Про этот разум Господь сказал: «Бог хочет всем спастися и в разум истины прийти…» Находясь в этом разуме, апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет и, проникнутые им и видя сопребывание с ними Духа Божия, утвердительно говорили, что их дела святы и вполне угодны Господу Богу».

Я отвечал: «Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием, как мне самому в себе распознавать истинное Его явление?» Тогда о. Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне: «Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою. Что же ты не смотришь на меня?» Я взглянул после этих слов в лицо его, и на меня напал еще больший ужас. Представьте себе в середине солнца лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук не видите, не видите ни самих себя, ни его фигуры, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом и озаряющий ярким блеском и снежную поляну, и меня, и великого старца. «Что же чувствуете вы теперь?» — спросил меня отец Серафим. «Необыкновенно хорошо», — сказал я. «Да, как же хорошо? Что именно?» Я отвечал: «Чувствую я тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу». — «Это, — сказал о. Серафим, — тот мир, про который Господь сказал ученикам своим: « Мир Мой даю вам, не яко мир дает, Я даю вам». Что же еще чувствуете вы?» — спросил меня о. Серафим. «Необыкновенную сладость», — отвечал я. «Это та сладость, про которую говорится в Священном Писании: «От тука дому твоего упиются и потоком сладости Твоея напоиши я».От этой сладости наши сердца как будто тают, и мы исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может… Что же вы еще чувствуете?» — «Необыкновенную радость во всем моем сердце». — «Когда Дух Божий нисходит к человеку и осеняет его полнотою своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостию, ибо Дух Божий радость все, к чему бы Он ни прикоснулся… Что еще чувствуете?» — «Теплоту необыкновенную». — «Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает… Какая же может быть тут теплота?» — «Какая в бане бывает…» — «И запах как в бане?» — «Нет, на земле нет ничего, подобного этому благоуханию!»

Муста Эд-Дин Предсказание о падении Турецкого царства