Тайны тьмы

Если я попрощаюсь с ними и отпущу их, что мне делать дальше? Как прежде уже никогда не будет. А по-новому… Хочу ли я этого?

Девушка с отражения в черном платье, со слипшимися тусклыми волосами ниже плеч, которые больше не блестели на солнце, смотрела на меня пустыми глазами. Ее сухие, чуть приоткрытые губы, были такого же бледного цвета, как и все лицо. А проступившие синяки под глазами выглядели, словно она не спала около недели. Это была не я. И я тоже не смогу стать прежней. Наверное, мне нужно пережить этот день, чтоб… Чтоб что? Смириться? Жить дальше?

Я громко выдохнула и направилась в главный зал. Светлое, приятное глазу помещение, где раньше проводились балы и торжественные собрания, сегодня было полной противоположностью. Сейчас в нем была запланирована прощальная церемония. Провожание в последний путь всех героев, которые наверняка даже не узнают о том, как чтут память о них.

1 Медленно перебирая ногами, я дошла до громадных дубовых дверей и остановилась у входа. Мимо меня проходили ученики, учителя и просто ангелы и демоны, которых я никогда не видела прежде. Все они были одеты в черную одежду, что наводило еще большую тоску на меня. Кто-то пытался со мной заговорить, но чем ближе я подходила к месту назначения – тем сильнее у меня закладывало уши. Сердце бешено грохотало. И я уже не слышала и без того тихих, почти беззвучных разговоров окружающих.

Я не была готова переступить через порог. Переступить через себя. Это означало, что пути назад не будет.

Сильная мужская рука опустилась на мое плечо, и я вздрогнула. Вырывая себя из раздумий, я подняла взгляд на демона, стоявшего рядом. Грегор так же молча созерцал мое бледное лицо.

Мои брови задергались, пока я пыталась собрать свою фразу в кучу, но учитель отрывисто кивнул мне, заставляя поверить в то, что я могу это сделать. И я, тяжело сглотнув подкрадывающийся ком к горлу, шагнула вперед одной ногой.

Двери распахнулись, и перед моими глазами открылась новая удушающая картина. Я застряла на входе. По всему моему, и без того дрожащему телу, пронеслось сотни тысяч мурашек. Я инстинктивно открыла рот, потому что первым позывом было закричать, развернуться и убежать. Но ноги перестали меня слушаться. Они вросли в белоснежный мраморный пол, и я стояла на пороге, как завороженная. Имея силы только водить глазами по помещению.

Сотни зажженных свечей стояли по всему периметру зала. Над свечами были тысячи фотографий погибших, перетянуты черными лентами. Сотни ангелов и демонов, застывшие, как и я, стояли спинами ко мне. Некоторые из них подходили к стеклянным фото и ставили свои свечи. Мертвую тишину перебивали лишь слабые перешептывания соболезнующих. Их головы были опущены, а глаза имелись на мокром месте.

Мой взор остановился на одной молодой девушке. Ее глаза выглядели настолько красными, что стало ясно – она потеряла кого-то очень близкого в этой войне. На ней был надет черный брючный костюм и черная повязка на голове. И только по белым крыльям можно было понять, что она – ангел. Ее энергия излучала такую боль и тоску, что у меня замутило в желудке, и я слишком резко отвела взгляд.

Мои глаза встретились с Касом. Ангел стоял в окружение двух невысоких собеседниц и довольно спокойно о чем-то с ними разговаривал. Когда он столкнулся со мной взглядом, его губы поджались, а лицо искривила печаль. Ему было меня жаль. Это читалось в его бездонных синих зрачках.

Мои губы дрогнули в слабой улыбке от знакомого человека, но он тут же отвернулся, будто я ошпарила его кипятком. Грудь защемило еще больнее.

Я потупилась в пол, прикусывая щеки изнутри, и развернула голову в другую сторону, натыкаясь на Лизу. Она обнимала подходящих к ней других учеников. Рядом стояли ее родители, и некая волна облегчения прошлась по моей спине. Они были живы – это не могло меня не радовать. Но счастье быстро улетучилось, когда Лиза заметила меня.

О, Яхве, я клянусь, что почувствовала, как ее сердце пропустило удар, когда она секундным взглядом прошлась по мне. Моя энергия излучала такую мощную боль, что мои друзья не то, что находиться рядом со мной, они не могли на меня даже смотреть.

Впервые в жизни мне стало жаль себя.

Я потеряла все. Я потеряла всех.

Слезы вновь собрались в уголках глаз, и я зажмурилась так сильно, что голова заболела еще больше, чем до этого. На выдохе я распахнула мокрые веки и глянула в центр помещения. Плавно поднимая взгляд выше, я стала рассматривать фотографии. Пятиметровая стена в высоту была плотно увешана фотокарточками людей. Молодые и взрослые парни и девушки улыбались мне. Но никто из них больше не улыбнется в жизни.

Мои губы задрожали, когда я посмотрела на фото у самого потолка. Последний кислород выбился из легких, и я больше не могла вздохнуть.

Папа.

Он смотрел на меня с пятиметровой высоты со слабой усмешкой на устах. Его взгляд был уверенным, таким же, как и всегда в жизни. Он словно был тут, со мной, сейчас…

Я вспомнила последнее свое прикосновение к его холодному лицу, от чего спазмы в моей груди участились.

Он мертв.