Тайны столичных предместий

Со стороны площади каменная часть станции выглядела несколько иначе. Теперь это была одинокая «башня» со «стеночками» по бокам, эдакие «врата в городской стене». Все свободное пространство в ней занимала широченная и высокая арочная дверь, за которой шел коридор до двух (изначально) выходов на перрон. Какой смысл был делать проход в форме буквы Y я так и не уразумел, хотя, не могу не признать – оригинальное архитектурное решение.

Что больше удивляло, так это наличие крупного циферблата над входом. В таком-то медвежьем углу – откуда?

— Пришлось починять, — сказал Вильк, заметив мой взгляд. — Четыре года сломанные стояли, заржавело все. Возни было, доложу вам, преизрядно.

— Простите, инспектор, — не понял я.

— Мне их чинить пришлось, — пояснил тот. — На часовых дел мастера в казне Комарина денег не было, пытались даже подписку организовать на ремонт, да только…

Он махнул рукой.

— Сэр Филтиарн хотел было ремонтировать за свой кошт – нехорошо это, когда станционные часы не работают, и для пассажиров неудобно – да его отговорили. Правильно сделали, доложу я вам, мистер О'Хара, ведь ежели горожанам самим это не надобно, то и приучать их к дармовщине не следует. Привыкнут, начнут чего-то требовать, себе всех обязанными считать, а поди не дай, так они «Марсельезу» могут вдарить… Нет, правильно его отговорили, я вам доложу.

— Погодите, — помотал головой я. — Вы хотите сказать, что починили часы? Сам?

— Ну а что ж в этом такого, — пожал плечами этот исполин. — Я, знаете ли, механикой очень даже увлекаюсь. Еще констеблем был, когда первый часовой механизм заново собрал.[1] Зато, хотя и бесплатно, знаете, на какие высоты мой авторитет тут сразу поднялся?!! Я тогда только в должность же вступил… Да что мы стоим, мистер О'Хара? Едемте уже. Носильщики, я вижу, уже погрузили ваши вещи в коляску.

Я обернулся в ту сторону куда указал мистер Вильк.

Надобно признать, что площадь перед станцией выглядела куда как презентабельнее ее же перрона. Замощенная, пусть и не лучшим образом, с керосиновыми фонарями, круглая словно цирковая арена, окружена она была строениями, в которых легко угадывались конторы, а в одном – так даже что-то вроде ресторации. Напротив же входа в станцию расположилось приземистое двухэтажное здание, не опознать в котором ратушу мог только слепец.

По бокам от ратуши имелось два выезда в город, а в центре площади стоял памятник изобретателю паровоза, Ричарду Тревитику. Не слишком патриотично, но что уж поделать, коли англичанин нас тут умудрился обскакать? Не Государю же рядом с паровозами памятник ставить…

Носильщикам я по фартингу все ж-таки дал. Слово, данное пусть и по незнанию, есть слово, и держать его надо. Стоило, разумеется, предположить, что мистер Вильк сам меня встретит, или кого-то пришлет, но зная его характер, его серьезное отношение к службе, я допустил, что ожидать он будет меня уже в окружном околоточном участке. Просьба его была личной, и отвлекаться он мог себе и не позволить. Да и телеграф… Ну, как сообщение мое вовремя не дошло?

Инспектор взгромоздился на облучок коляски, намереваясь править, а я поспешил усесться рядом с ним, оставив мягкие кресла повозки своим чемоданам.

— Вы все столь же неприхотливы в быту, как я вижу, — сержант-инспектор иронично приподнял брови.

— Прихотлив, — покаянно вздохнул я. — Но так мы сможем побеседовать, а сидя в экипаже и обращаясь к вашей спине… Спина, согласен, могучая, но ушей на ней быть не должно.

— И ведь предлагал же мистер О'Раа взять кучера… Н-но-о! О чем же вы желали поговорить, сэр Донал?

— Ну, во-первых, не «сэр». Отец мой был эсквайром, не спорю, но в браке с маменькой не состоял, и меня своим ублюдком признавать не пожелал тоже. Во-вторых, мне очень интересно узнать о здоровье и успехах молодого Вилька, а равно о том, как здесь обосновалась миссис Мэри.

— Ниро – я назвал сына в честь дедушки, — здоров, слава Богу. Доктор Уоткинс мне на свадьбу подарил гуронский амулет для новорожденных, так мальчик растет не по дням, а по часам. Смышленый малец, мой сын, скажу без хвастовства, — ответил инспектор. — Очень любит сидеть напротив вашей картины, когда я читаю, тыкать пальчиком в нее, потом говорить «Па-па».

Он настолько точно передал младенческие интонации в последнем слове, что я прыснул со смеху. Айвен тоже улыбнулся – все же, как я понимаю, отцовство для нас, мужчин, очень большое счастье, о котором наш брат может размышлять и разглагольствовать достаточно долго. У меня детей пока нет – в конце-концов мне только восемнадцать, — но общаясь с почтенными отцами семейств, наблюдая за ними, к такому именно выводу я и пришел. Дети – они облагораживают. Не всех, но большинство.

Разговаривая о всяческих житейских мелочах и обмениваясь новостями про общих знакомых (с удовлетворением узнал, что констебль Стойкастл также получил сержантские нашивки и переведен в Главное Управление), мы проехали половину города – небольшого, но не оставляющего впечатления гнетущей бедности, а напротив, довольно ухоженного, и остановились у церкви. По виду, так позапрошлого века постройки.