Тайны старого Петербурга

Милиционер сказал, что зайдет завтра, я кивнула. Тут из парадного появился молодой пожарник, которому не удалось меня удержать, когда я рвалась спасать дядю Ваню, – теперь он сидел рядом с Сережкой и старушками, оказывая им моральную поддержку как единственный мужчина в нашей квартире.

Я вопросительно посмотрела на пожарника. Он сразу же понял, что я хочу узнать.

– У тебя ничего не сгорело, Марина, – сообщил он. – И потолок не над вами рухнул. Залили мы, конечно, все… Но это высохнет. Там разбилось кое-что. Но, в общем, бывает гораздо хуже.

Утешил, называется.

Валера – так звали пожарного – предложил проводить меня до квартиры. Наверное, чтобы я в обморок не грохнулась, а если грохнусь – чтобы было кому подхватывать. Я велела Сережке и соседям пока оставаться во дворе и пошла.

Честно говоря, я ожидала худшего. Ноги утопали в опилках, штукатурка обвалилась во многих местах, обои… Про них промолчу. Мои любимые вазочки… Картина под стеклом, висевшая на стене… Но пожар до нас не дошел.

– Тебе повезло, Марина, – сказал пожарный.

Я стала прикидывать, сколько времени придется потратить на приведение квартиры в божеский вид и во сколько мне это обойдется. Рассчитывать на бабулек и дядю Ваню не приходилось. Позову Наташку со Светкой… И вообще, лучше бы к кому-то из них перебраться на пару-тройку дней…

К нам в квартиру вбежал еще один пожарный, отвел Валеру в сторону и стал ему что-то шептать на ухо. Я же тем временем осматривала нанесенный нам урон – по всем трем комнатам коммуналки. Самый меньший был нанесен дяде Ване, проживавшему в бывшей темной комнате, в которой прорубили окно, да и, откровенно говоря, урон-то там особо наносить было нечему. Мы со старушками Ваучскими пострадали, наверное, в равной степени – лишились своих любимых безделушек. Но в общем и целом остальное поправимо: вещи высушим, обои новые поклеим. Я же как раз собиралась ремонт делать, не так ли? Разорюсь и на обои в комнате старушек. Наверное, или Светка, или Наташка согласятся взять их к себе на какое-то время. Ведь и надо-то максимум на недельку.

Из грустных раздумий меня вывел голос Валеры, интересовавшегося, не знаю ли я, кто купил соседнюю с нами квартиру.

– Какую соседнюю? – не сразу поняла я. На нашей лестнице на этаже только по одной квартире.

– Ну тоже на пятом, только вход с улицы…

Наверное, мне стоит немного углубиться в историю нашей квартиры. Изначально она принадлежала предкам Ольги Николаевны и Анны Николаевны – да, да, вот так складывается жизнь. Старушки Ваучские и родились в ней, Анна Николаевна еще до революции, в тысяча девятьсот тринадцатом, а Ольга Николаевна – в двадцать пятом. Это была огромная восьмикомнатная (если считать темную) квартира, занимавшая весь этаж. После революции семнадцатого года бывшим хозяевам оставили лишь одну комнату, сделав квартиру коммунальной. Собственно, из нее получилось две квартиры – четырехкомнатная с парадного подъезда с прежней кухней и трехкомнатная с кухней, переделанной из комнаты. Большую квартиру купили «новые русские». Их апартаменты начинались на втором этаже, а кончались на пятом. Наша же часть, где окна всех комнат выходят в «колодец», оставалась невостребованной на рынке элитного жилья. Еще с пятого этажа, где размещалась наша коммуналка, все-таки виднелся довольно большой кусок неба, а вот с нижних…

Такая же картина была и в соседних домах, что, кстати, отражалось и на составе учеников в нашей школе. Поскольку она была одна на весь микрорайон, в ней учились и дети «новых русских», и дети жильцов многочисленных коммуналок.

От квартиры в элитной части подъезда, которую не так давно продали, нас отделяли установленная во время капитального ремонта стена, перегородившая «черный коридор»; стена между коридорами («черный» стал нашим, а основной остался в парадной квартире) и стена их кухни и нашего холла перед входной дверью. Новых хозяев я еще не видела, только слышала звуки, свидетельствовавшие о том, что там начали ремонт. Не знаю уж, что там не устроило новых хозяев жилья. Мне доводилось бывать у предыдущих – я занималась французским и с их девочкой, и с бывшим хозяином, и его женой. Меньше года назад они уехали во Францию. По-моему, квартира в прекрасном состоянии. Но каждый выпендривается по-своему.

– Там такое… – закатил глаза последний прибывший пожарник.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая услышать описание барских хором, которые парень из какой-то далекой провинции (на эту работу в Питере в основном идут иногородние – за жилье) мог увидеть лишь со сне.

– Апартаменты «новых русских», – пожала я плечами.

Тут в нашей квартире появился кто-то из следственной бригады и задал мне тот же вопрос, что и пожарные. Внутренний голос подсказал: там что-то не так. Может, кто-то задохнулся угарным газом или едким дымом и им не провести опознание? Следователь тем временем предложил мне пройти вместе с ним в парадный подъезд.