Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

Некогда, в незапамятные времена, согласно древним непальским хроникам Неварри, эта долина представляла собой грандиозное озеро, носившее название Наг Храд, что означает Вместилище Змей. Упоминаемые в этом названии нага представляли собой драконов-змеев, которые охраняли некое сокровище, спрятанное глубоко на дне озера. Будда прежней эпохи бросил семя лотоса в спокойные воды этого озера, и из этого семени вырос удивительно красивый лотос с тысячью лепестков, так и сиявший голубым светом трансцендентальной мудрости.

Эоны[258] сменяли друг друга. И тогда, в один прекрасный день, бодхисаттва[259] Манджушри[260], этот центральноазиатский аналог Аполлона, пришел к берегам лотосовогсг озера, чтобы полюбоваться его великолепием. Он остановился у самого края воды и, увидев страшных змеев, понял, что он не сможет добраться до лотоса. Однако, после совета с ваджра-йогини, эманацией Богини-Матери Долма-Тара, у него возник радикальный план. Он решил осушить озеро, связать силу змеев и тем самым даровать сияние лотоса всему живому.

Взмахнув огромным Мечом Разящей Мудрости, Манджушри одним ударом срубил гористый край долины, создав огромное зияющее устье, в которое хлынули воды озера со всеми змеями. Когда воды окончательно схлынули, Манджушри без труда переловил змеев в бездонной яме, где они пребывают вместе с загадочным сокровищем вплоть до сего дня. Лотос же превратился в небольшой холм в самом центре образовавшейся долины, а впоследствии стал ступой[261] Свайамбунат.

А теперь приведем любопытный факт: оказывается, данные геологии подтверждают достоверность этого мифа. Примерно 15 000 лет тому назад здесь произошло мощное землетрясение, унесшее с собой воды огромного озера, плескавшегося в Непальской долине, словно мечом срезав гористый край вокруг нее. Дело в том, что это озеро возникло здесь как минимум на миллион лет раньше, чем вознеслись в небо Гималаи. Таким образом, здесь на протяжении многих и многих тысячелетий расстилалось большое и глубокое озеро, чьи голубоватые воды, излучавшие сияние, были окружены грядой высоких гор с заснеженными белыми вершинами. Словом, все, как говорится в преданиях. Не хватает только гигантского лотоса, излучающего небесно-голубой свет.

Хроники Неварри продолжают в том же духе, рассказывая легенды о богах в человеческом облике, о царях, могущественных, словно боги, и о постоянных контактах между ними. В ту магическую эпоху один царь мог править более тысячи лет, а храмы были наполнены изображениями богов — изображениями, которые выделяли пот и кровь и даже говорили, когда хотели поведать людям свои желания. И, надо признать, это чувство магической реальности в этом поистине мифологическом пейзаже очень сильно ощущается в Непале и в наши дни.

Буддизм проник в эту долину очень рано, настолько давно, что его учение и представления красочными нитями вплелись в канву мифологического прошлого этих мест. В эпоху полулегендарного Кирати, основатель которого, Джаламбар, сражался и погиб в эпической битве, которой посвящена великая «Махабхарата», в этой долине побывали сам Будда и его ученик Ананда. Они основали некую школу в Патане, где Будда возвысил семью простого кузнеца в ранг златокузнеца (золотых дел мастера) и дал этому семейству свое собственное родовое имя — Шакья.

Спустя несколько веков великий император Индии Ашока, принявший буддизм и сделавший его государственной религией, совершил паломничество на юг, на родину Будды, в Лумбини, находящейся в тераи, то есть на равнине, а затем направился в долину Катманду. Здесь он построил и расширил ступы в Патане и Свайамбунате, а его дочь вышла замуж за местного принца по имени Девапала. Эта связь с местной индуистской традицией позволила буддизму сохраниться в Непале много веков после того, как он практически полностью исчез в Индии.

На рубеже IV в. н. э. Гасти, последний царь Кирати, был свергнут в результате вторжения князей (раджапутов) из соседних районов Индии — Бихара и Уттар-Прадеша. Принцы династии Личави принялись активно насаждать индуизм в борьбе с укоренившимся здесь буддизмом, в результате чего возникло уникальное смешение практики архаического шаманизма и высокоразвитой философии. Этот непальский вариант буддизма обязан так называемой Раджапут-тантре не в меньшей степени, чем учению самого Сиддхартхи.

Впоследствии потомки династии Личави, Такури, принялись настойчиво распространять буддизм на Тибете. Так, царевна Брикути, вышедшая замуж за царя Тибета Сронцзангампо и впоследствии обратившая мужа в буддизм, принесла с собой в качестве приданого некоторые реликвии, связанные с личностью самого Будды. Впоследствии по ее настоянию царица была отождествлена с богиней по имени Тара — тибетской Богиней-Матерью.