Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

Семейные связи св. Бернара с рыцарями Сиона и тамплиерами хорошо известны, (его родной дядя Андре де Монбар был в числе основателей militia du Christi — военизированных отрядов ордена Сиона, о которых мы уже упоминали в главе 5). Бернар был убежденным сторонником реформ в церкви, человеком, который, казалось, стремился учредить новое христианство, обращавшееся непосредственно к духовным исканиям и запросам верующих. Наряду с этим он поддерживал создание ордена тамплиеров как своего рода христианского рыцарства, что выглядело весьма привлекательным для представителей высших классов. Более того, он проповедовал новую богословскую систему, предусматривавшую особое почитание Марии, Матери[154] Христа, в качестве сосуда избранного, посредством которого род человеческий соединился с Божеством. Благодаря этому проповедь Бернара позволила привлечь к христианству громадные массы простых верующих, которые по-прежнему втайне сохраняли веру в Великую Богиню-Матерь, независимо от того, какое имя она носила — римская Исида или римская Матрона. Вряд ли стоит говорить, что подобные взгляды были весьма далеки от библейских и евангельских как по тону, так и по сути. Для ортодоксального христианства сама идея богини, пусть даже и Матери Христа, явно отдавала богохульством.

Но после успеха Сен-Дени и при мощной поддержке проповедей Бернара соборы нового стиля начали посвящать Пресвятой Богородице, Божией Матери и Царице Небесной. На фасадах новых соборов появились апокрифические детали и сценки из ее жизни и жизни ее ближайшего окружения. Эти сценки предстали верующим в виде превосходных барельефов и скульптур, некоторые из них до сих пор остаются подлинными шедеврами той эпохи (ил. 7.4). Да, храмы и церкви в честь Богоматери существовали и раньше, до 1150 г., но они были крайне немногочисленны и не привлекали особого внимания. Зато начиная с 1150 г. и на протяжении нескольких последующих веков храмы в честь Богоматери становятся самыми популярными среди храмов и особенно соборов Европы. Таким образом, главной духовной движущей силой, стоявшей за готическим ренессансом, был образ Девы Марии.

_{Ил. 7.4. Алтарь Марии с восточной стороны собора Нотр-Дам в Париже. (Фото Дарлена.)}

Как мы уже знаем, особое почитание Девы Марии зародилось еще в середине I в. в Провансе. Первый алтарь и часовню в честь Девы Марии св. Трофим создал еще в 46 г. н. э. Однако потребовалось еще более тысячи лет, чтобы культ Марии возродился с новой силой, пока наконец в XII и XIII вв. Ее образ не вдохновил художников христианского мира на создание непревзойденных художественных шедевров[155]. Скудные и краткие упоминания о Деве Марии в Евангелиях очень скоро были дополнены красочными деталями, содержащимися в апокрифических текстах, созданных в эпоху ранней церкви. Так, у Марии появились родители, праведные Иоаким и Анна, чтобы подтвердить ее происхождение из дома Давидова согласно родословию, приводимому евангелистом Матфеем[156], ее Непорочное Зачатие[157] и девственное Рождение от Нее Иисуса Христа.

Но, пожалуй, наиболее курьезным — и в то же время важным с точки зрения развития нового культа — из этих ранних апокрифических историй является предание о Введении Девы Марии в Храм, входящее в состав апокрифического Евангелия Иакова[158]. Из него мы узнаем, что первосвященник подвел Марию к алтарю, и она прыгала от радости, словно Шехина, и народ израильский полюбил ее. Девочка оставалась в храме до своего совершеннолетия: «Находилась же Мария в Храме Господнем, как голубка, и пищу принимала из руки Ангела»[159]. Когда же ей исполнилось двенадцать лет, явился Ангел Господень и повелел первосвященнику Захарии, чтобы тот пошел и созвал вдовцов из народа, ибо пришло время выдать Марию замуж И собрались при храме все достойные вдовцы со всей Иудеи. Ангел поведал, чтобы они принесли с собой посохи, и кому Господь явит знамение, тот и будет признан достойным и наречется мужем Марии.

В толпе оказался и Иосиф, плотник. Услышав призыв, он оставил свой топор, взял посох и пришел на место, где собирались. Все пришедшие подошли со своими посохами к первосвященнику. Помолившись, он взял посохи и раздал их обратно каждому, ибо никакого знамения на них не было. Когда же свой посох у Захарии последним взял Иосиф, вспыхнул ослепительно яркий свет, и из посоха выпорхнула голубка и села Иосифу на голову. Это было совершенно явное знамение. Мария жила при Храме, как голубка, и Иосиф был избран хранителем Ее девства. Поначалу Иосиф отказывался, говоря, что он уже стар, а она слишком молода, но затем согласился и принял Марию как жену свою, сказав: «Я взял Тебя из Храма Господня, и теперь ты остаешься в моем доме, я же ухожу для плотничьих работ»[160].