Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

В Евангелии от Матфея рассказывается, что маги (в русской традиции — волхвы. — Прим. пер.),зороастрийские астрономы и философы, увидели на небе над Вифлеемом, городом, где родился Иисус, звезду и пришли поклониться ему. Эти волхвы (по версии другого Евангелия — цари) были персонажи, весьма напоминающие пророков, носителей вполне конкретного этического и эсхатологического учения, даже если в Евангелиях о нем ничего не сказано. В этом ряду Иисус также предстает мудрецом и волхвом, причем типа, хорошо известного в Древнем мире. Этот мудрец учит и возвещает приближение Царства Небесного, привлекает массу последователей и совершает разного рода магические чудеса. Коренное различие между Ним и, скажем, Аполлонием Тианским заключается в ориентированности Иисуса на иудейские мессианские представления и ожидания. Иисус подчеркнуто называет себя «Сын человеческий», что у Девтероисаии является эпитетом избавителя, страдающего и торжествующего Спасителя.

Но главная тайна, лежащая в основе этого учения, сокровенная тайна христианства, — это, конечно, время явления Царства Небесного. Не может быть никаких сомнений, что Иисус также вселил в души своих последователей убежденность в том, что конец мира близок. Его смерть и воскресение символизировали торжество праведности над злым князем мира сего, а возвращение после воскресения знаменовало наступление следующего этапа — Страшного Суда. Более того, Он даже обещал, что некоторые из находящихся рядом в том момент еще не познают телесной смерти, как Он вернется.

Если наступление конца мира ожидалось в любую минуту, то вполне понятно, что записывать учение и проповеди Иисуса не было никакой необходимости. Но через много лет, когда обещанный конец света все еще не наступал, старшие члены общины начали записывать Его учение. На основе этих ранних источников и возникли Евангелия. Так, наиболее раннее из Евангелий, Евангелие от Марка, написанное около 70 г. н. э., восходило к общему вероучительному документу, условно называемому Q, который служил для него источником сведений о жизни Иисуса. Матфей, автор следующего Евангелия, созданного между 80 и 100 гг. н. э., пользовался теми же источниками и сведениями, но обогатил их новыми оттенками смысла, продемонстрировав гораздо более высокий уровень осмысления древней эзотерической традиции.

Матфей донес до нас наиболее полную версию учения Иисуса о конце света и грядущем Царстве Небесном. Матфей показал себя проницательным адептом, постигшим тайну, лежащую в основе христианского учения, ибо именно благодаря его рассказу мы знаем о контактах Иисуса с Египтом, Вифлеемской звезде и приходе волхвов с Востока, избиении младенцев, отвержении и убийстве Мессии и многих других эпизодах, имеющих глубокий эзотерический смысл.

Что же касается тайны, то у Матфея о ней открыто говорится в рассказе о самом начале служения Иисуса. Матфей приводит цитату из Девтероисаии: «Народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране в тени смертной, воссиял свет» (Мф. 4,16) [36]. Иисус в рассказе Матфея, как бы дополняя и раскрывая это пророчество, призывает: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3,2) [37].

Чтобы приблизиться к рассмотрению этой тайны, нам придется на какое-то время выйти за рамки христианства и обратиться к рассмотрению другого древнеегипетского магического текста. На этот раз это будет знаменитый Парижский папирус, одна из жемчужин, найденных в Египте учеными [38], сопровождавшими Наполеона. В IV папирусе, строки 725–830, мы находим описание ритуала, цель которого — достижение бессмертия путем… вдыхания света. Ученику предписывается сперва совершать в течение семи дней приготовительные обряды, а затем провести три дня в полной темноте. Утром одиннадцатого дня посвящаемый, обратившись лицом к восходящему солнцу, произносил такое моление: «Первоисток всех истоков… преобрази тело мое… [чтобы] я мог вновь приобщиться к бессмертному началу… чтобы я мог переродиться в мыслях моих… и чтобы дух святой мог дышать во мне».

С этими словами посвящаемый вдыхал первые лучи восходящего солнца и, как считалось, покидал свое тело и воспарял на небеса, преисполнившись света. «Поскольку я — Сын [Солнца], я выхожу за пределы моей души. Я есмь [магический символ Солнца]».