Тайны ночных улиц

Дом прятался за деревьями на самом краю деревни. Девушка дотащила тяжёлые пакеты с «гостинцами для бабушки» и с наслаждением сгрузила на лавочку около веранды. Покрутила онемевшими кистями рук. Пальцы разгибались с трудом и напоминали красные сосиски, перетянутые уродливыми белыми бороздами от ручек пакетов. «Отвези продукты бабушке, автолавка редко приезжает, до магазина далеко». Ишак по имени Марго, чудесно…

После того, как Рита подросла и наотрез отказалась ездить в скучную деревню, родители навещали бабушку редко – далеко, да и работали много. В отпуск же хотелось на юг к морю, а не к огородным грядкам в Ленобласть.

Девушка осмотрелась. Удивительно – старый дом выглядел вполне ухоженным. Ни покосившихся ставень, ни падающего забора. Ни травы с человеческий рост… Ай да бабуля! Как же одна справлялась? Ей же чуть ли не под сто лет. Или помогал кто?

В траве под деревьями запищало. Рита удивленно оглянулась, сделала пару шагов и наклонилась. Маленький птенчик, голенький, дрожащий, вытягивал тонкую шейку и разевал на удивление большой для такого тщедушного создания клюв. На голове и тельце топорщились в разные стороны одинокие пушинки. Девушка осторожно взяла птенца в ладошку – он вполне уместился – и поднесла ближе к глазам, рассматривая. Какой-то гадкий. Весь в пупырышках, глаза словно затянуты плёнкой, кожица бледная. Верещит мерзко. По Ритиным детским воспоминаниям, жёлтенькие соседские цыплята выглядели гораздо симпатичнее. Наверное, они были постарше, а этот совсем… Ай!

Птенец заворочался, засучил лапками и острыми коготками вцепился девушке в ладонь. Рита вскрикнула и невольно сжала пальцы. Хрустнуло. Писк прекратился. Сквозь пальцы просочилась и закапала в траву бурая жижа. Уже догадываясь, что произошло, дрожа от отвращения и гадливости, девушка разжала кулак. Лысая головка птенца соскользнула и свесилась на изогнутой под странным углом шейке. Одна лапка дёрнулась, медленно распрямилась и замерла, растопырив полупрозрачные пальцы. Из раздавленного брюшка выдавились синевато-красные глянцевые внутренности.

Риту едва не стошнило. Взмахом руки она стряхнула всю эту мерзость в траву и судорожно схватилась за огромный лопух – вытереть, вытереть, вытереть скорее, фу-у-у! Держа на отлёте испачканную руку, другой неловко достала из сумочки влажную салфетку. Обтёрла ею ладонь, бросила, достала вторую. Господи, а вдруг он орнитозный какой…

– Приехала. В кои-то веки, – проскрипело сзади. Девушка подпрыгнула.

Красавицей бабушку и раньше вряд ли бы кто назвал, только если в шутку. Годы скрутили её почти в колесо. Лицо как печёное яблоко. Из-под тёмного платка выпала и покачивалась у длинного носа седая неопрятная прядь. Пальцы с распухшими артритными суставами крепко сжимали устрашающую на вид клюку. Где она такую нашла? Сейчас перехватит дубину за конец, да ка-а-ак треснет… Рита заулыбалась насколько смогла радостно.

– Привет, бабулечка! Столько лет тебя не видела! Соскучилась! Я тебе вкусненького привезла. Родители собрали…

Потянулась было поцеловать морщинистую щёку и не смогла – от старухи пахло кошками и затхлой плесенью.

– Ещё бы позже приехала-то, уж скоро темнеть начнёт, – буркнула бабушка. Нежностью и приветливостью она никогда не отличалась. Её выцветшие неопределённого цвета глаза посмотрели вдруг пристально и зорко. – Вижу, выросла совсем. Хорошей ли ты девочкой стала, внучка?

– Ну-у-у… – неопределенно протянула Рита.

Когда-то бабушка спрашивала так каждый вечер. Девочка, не сомневаясь ни минуты, отвечала «да, бабуль!» и скорее бежала в постель. Бабушка тогда садилась у её кровати на мягкий малиновый пуфик и рассказывала странные сказки, которые никогда не повторялись. Про королеву старого дома и морщинистых карликов, её верных слуг. Про падших ангелов и заблудившиеся души. Про то, что со смертью заканчивается далеко не всё.

Рита поморщилась. Нет, серьёзно, как отвечать на дурацкий вопрос? Хорошая девочка… Не хуже многих, между прочим.

– Бабуль, как ты тут? Может помочь чем? – увильнула она от ответа. – Я ведь на пару дней только. Дела, понимаешь…

– Городские живут для дел, будто и не живут вовсе, – непонятно согласилась старуха. – Идём, накормлю сначала, а потом поглядим, к чему тебя можно приспособить.

***

Маникюр к чёрту, и стразик с ногтя потерялся. Гадские мозоли…

Рита обессиленно упала в траву. Светлые модно-рваные джинсы всё равно не спасти, как и милые белые кедики. Месить тяжёлой тяпкой комки серо-жёлтой земли – менее интеллектуального занятия и придумать сложно! Двадцать первый век на дворе… И деваться-то некуда, сама вызвалась помогать. Загорать на лужайке под взглядом бледно-голубых бабушкиных глаз было решительно невозможно. А в детстве Риту все эти сельхозработы почему-то не угнетали. Ничего удивительного, чем же ещё заниматься в деревне ребёнку без интернета?