Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых

Роль «громоотвода» была сохранена за Романовыми и после Октябрьской революции. Однако раскол общества, вылившийся в Гражданскую войну, изменил ситуацию. Новая волна революционеров, в массе своей воспитанная на примерах Великой французской революции, Робеспьера и Марата, во многом подражала им и опасалась возникновения российской «Вандеи». Следует заметить, что «реального» или сколько-нибудь значительного монархического заговора не было ни при Временном правительстве, ни при Советской власти. Тем не менее многие политические события, происходившие в России, преподносились с позиций реальной угрозы реставрации самодержавия и восстановления прежних порядков. Большой ажиотаж в это дело вносили периодически распространявшиеся слухи об очередном побеге или убийстве Николая II. Опровержение слухов давалось в прессе, что в какой-то степени (преднамеренно или нет) подготавливало общество к самым непредсказуемым событиям. Постепенно готовилась планомерная акция по уничтожению Романовых, и срок ее все приближался по мере того, как более зыбким становилось положение новой власти.

Впоследствии А.Ф. Керенский (1881–1970), комментируя сложившуюся ситуацию в России, отмечал: «Ленин был сторонником беспощадного террора без малейшего снисхождения. Только так меньшинство может навязать свою власть в стране. Когда, уже будучи в эмиграции, я спрашивал друзей Ленина из членов левых партий Европы или из меньшевиков о различиях между Лениным и Сталиным, все говорили: в отношении к террору различий между ними не было».

Таких же взглядов на террор придерживался и один из идейных вождей революции Л.Д. Троцкий (1879–1940). Идеи революционного террора в условиях гражданской войны разделяли многие местные партийные организации. Это была вторая после Февральской революции волна требований о суде и казни Романовых. Так, 4 июля 1918 года на имя вождя «мировой революции» из Петрограда поступила телеграмма: «Коломенская организация большевиков единогласно постановила требовать от Совнаркома немедленного уничтожения всего семейства и родственников бывшего царя, ибо немецкая буржуазия совместно с русской восстанавливает царский режим в захваченных городах. [В] случае отказа [в] этом, решено собственными силами привести в исполнение это постановление.

Коломенский районный Комитет большевиков» [504] .

Таким образом, сложилась довольно острая ситуация, в Кремле оказались перед жесткой дилеммой: казнить или миловать Романовых? Ответственность за сложившееся положение в полной мере нес главный «куратор» дела Романовых – председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов.

Вывозить Романовых с Урала в центр России, по мнению руководителей акции, было рискованно, проведение судебного процесса над Николаем II (как планировалось) в новой нестабильной обстановке было чревато непредсказуемыми последствиями. Осудить на смерть всю царскую семью было невозможно. Требования немцев о выдаче Александры Федоровны, ее сына Алексея и немецких принцесс могли стать реальностью. Выход был найден самый простой, но жестокий и бесчеловечный. По отношению к Романовым был попран один из принципов цивилизованного государства: каждый отвечает только за себя, а не за поступки членов своей семьи.

В центре отдавали себе отчет в совершенном злодеянии, ибо обнародовали сообщение только о казни Николая II. О судьбе остальных Романовых предпочитали умалчивать. В дипломатической же игре шло затягивание времени и постыдный торг «душами усопших». Советский полпред в Берлине А.А. Иоффе 10 сентября 1918 г. официально обратился в МИД Германии с предложением обменять бывшую царицу на Либкнехта…

За границей, начиная с 1920-х годов, вышло немало книг, посвященных судьбе царской семьи. В некоторых из них утверждается, что Советское правительство нашло выход из «пиковой ситуации» с расстрелом Романовых, списав все грехи на самодеятельность местных функционеров и примерно наказав их. В частности, в книге английского корреспондента Р. Вильтона «Последние дни Романовых» (Берлин, 1923), указывается: «Советская “Правда” в сентябре 1919 г. сообщила, что революционный суд, заседавший 4/17 сентября 1919 г. в Перми, в помещении Совета, судил 28 человек за убийство царя, его семьи и свиты, всего 11 человек. Среди обвиняемых – 3 члена Екатеринбургского совета, Грузинов, Яхонтов, Малютин; 2 женщины, Мария Апраксина, Елизавета Миронова. Прения доказали, что жертвы погибли от пуль. Яхонтов утверждал, что он организовал убийство, главным образом с целью набросить тень на Советское правительство, так как с переходом в партию социал-демократов стал его противником… Яхонтов был приговорен к смертной казни за убийство царя. Грузинов, Малютин, Апраксина и Миронова были признаны виновными в краже царских вещей и тоже приговорены к смерти. Приговор был приведен в исполнение на следующий же день…» [505] .