Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых

Передаю копию приказа № 391 Всевеликому войску Донскому в гор. Новочеркасске седьмого июля (по старому стилю. — В.Х. ) 1918 года: “Третьего июля в гор. Екатеринбурге большевиками красногвардейцами расстрелян отрекшийся от Всероссийского престола Государь император Николай Второй Александрович. Еще одно страшное кровавое злодеяние совершенно врагами русского народа убит больной измученный человек, который всегда желал только России, когда сознал, что оставался на престоле дать этого счастья не может, отрекся от престола, передав его тем, кто брался спасти. Еще целую и победоносную Россию мы донские казаки, мы русские люди, каких бы партий и мнений бы не были, не можем не скорбеть и не ужасаться пролитой крови, мы верою и правдою служившие многие десятки лет царю и отечеству и присягавшие царю на верность службы и им от присяги освобожденные соберемся помолиться об усопшем страдальце отрекшегося от престола Государя императора Николая Второго Александровича панихида будет отслужена в воинском соборе в понедельник в 12 час. дня. Донской атаман генерал-майор Краснов ”. И в заголовке газеты напечатано крупными буквами черный крест Императорское Величество отрекшийся от престола Государь император от руки злодеев в городе Екатеринбурге 3 июля сего года. Копия этой телеграммы мною объявляется в приказе по войскам [№] 1094. Командующий Павлов » [510].

Взгляды генерала А.И. Деникина на смысл его борьбы и на будущую форму правления в России на протяжении длительного периода остались неизменны. 16 января 1920 года на заседании Верховного казачьего круга он заявил: «Я веду борьбу за Россию, а не за власть… Тем, кто хочет непременно читать в душах, я могу облегчить труд и совершенно искренне высказать свой взгляд на самое больное место нашего символа веры.

Счастье родины я ставлю на первый план. Я работаю над освобождением России. Форма правления — для меня вопрос второстепенный. И если когда-либо будет борьба за форму правления, я в ней участвовать не буду. Но, нисколько не насилуя совесть, я считаю одинаково возможным честно служить России при монархии и при республике, лишь бы знать уверенно, что народ русский желает той или другой власти» [511].

Стоит отметить, что значительная часть Белого движения разделяла монархические взгляды, но открыто, как правило, это не было провозглашено, не стало четкой общей целью. Среди противников диктатуры большевиков не было стержня, который объединял бы их в одно прочное целое. Белогвардейские правительства на территории России в годы Гражданской войны выступали чаще всего под знаменами «непредрешенчества» до созыва Учредительного собрания, которое должно было установить государственный строй в державе. По нашему мнению, главным образом, это было связано с тем, что многие из генералов и лидеров Белого движения чувствовали за собой вину клятвопреступников перед «Богом, Царем и Отечеством», а чтобы признаться в этом, нужно было иметь мужество. Правда, многие из них, поплатились за это своей жизнью, а другие, когда оказались в эмиграции, принесли свое «покаяние» на страницах периодических изданий и в многочисленных мемуарах, но было уже поздно.

Генерал А.И. Деникин ощутит глубокое почтение к скорбному пути царской семьи, когда, спустя годы, узнает о глубине смирения, с которым Романовы ждали своего последнего часа. Он пишет в одном из писем: «Облик Государя и его семьи в смысле высокого патриотизма и душевной чистоты установлен в последнее время прочно бесспорными историческими документами» [512].