Тайны и герои 1812 года.

Бывший генерал Бонапарт умел разговаривать с армией, знал толк в пропаганде. Умел вдохновлять на подвиги воинство, воодушевлённое революционными идеями свободы и жаждой наживы. Как и принято в подобных случаях, он нашёл благообразный политический повод для вторжения. Нарушение тильзитских соглашений, нарушение (неизбежное для России!) континентальной блокады, вечный польский вопрос… Конечно, это недостаточные причины для фантастической по тем временам переброски огромной армии на тысячи километров на Восток. Неслучайно наименование войны, предложенное Наполеоном – Вторая польская – не приживётся. Для французов война станет «русским походом», для нас – Отечественной. Отбросив лукавую риторику, мы увидим, что Наполеон не мог смириться с существованием в Европе неподконтрольной ему сильной армии. Великий завоеватель понимал, что, пока Россия остаётся воинской державой, о французской гегемонии говорить не придётся. Вряд ли Бонапарт когда-нибудь верил в прочность тильзитских соглашений… Он намеревался сделать с русской армией то, что он триумфально проделал с австрийской и прусской. Перед ним лежала огромная крестьянская империя – не столь густонаселённая, как знакомые ему страны Европы. Здесь царил патриархальный уклад, даже внешне русские бородачи не были похожи на французских или итальянских пейзан. Целых сто лет, начиная с Петра Великого, Россия не знала серьёзных поражений. Первое ощутимое поражение нанёс русским он, Наполеон, при Аустерлице. Значит, нужно подчинить эту страну!

К тому же, Россия и Франция давно – как минимум, с елизаветинских времен – не могла «поделить» Польшу, Речь Посполитую. На неё оказывали влияние и Париж, и Санкт-Петербург. Недаром Екатерина Великая первоначально с удовлетворением восприняла новости о Великой Французской революции. Ей казалось, что смута на несколько десятилетий выбьет Францию из числа великих держав – и Париж более не сможет воздействовать на западных соседей Российской империи. Великая императрица ошиблась, не учла мобилизующей силы революций. Свержение монархии встряхнуло Францию, выдвинуло на первые роли в армии и в государстве по-настоящему талантливых и амбициозных людей, которые легко расставались со стереотипами. Франция стала сильнее. Здесь можно провести аналогию (конечно, частичную) с петровскими реформами. В итоге революционных изменений Россия и Франция превратили свои армии в лучшие в мире, их столкновение было неминуемо. Обе страны верили в свое великое предназначение, обе стремились к экспансии. Французы, выдвинувшие на первые роли генерала Бонапарта, ставшего революционным императором, были мощным соперником. Во многом в 1812 году они превосходили Россию – по опыту побед, по промышленному потенциалу. Да и по мобилизационному. Всё это давало Наполеону надежду на раскол в российской элите – вплоть до свержения Александра I. Французский военный гений был готов выдавить русских в Азию.

И вот в начале лета 1812 года Великая армия перешла через Неман. Триумфальным маршем топтала русскую землю.

Победно шли его полки,
Знамена весело шумели,
На солнце искрились штыки,
Мосты под пушками гремели… —

напишет Тютчев.

Они шли за наживой, за трофеями, верили в свою удачу, в не раз подкреплённую победами удачу императора.

Инициативный, могущественный агрессор, готовый к тяготам походов, всегда обретает тёмную, но почти необоримую силу. В этом секрет великих завоеваний от Кира до гитлеровского Рейха. Ведь мало кто оказывал им сопротивление! Человек по грешной природе своей «животолюбив», отдавать жизнь «за други своя» непросто, куда легче покориться мировому гегемону. Народы расступаются перед завоевателями. Так Наполеону покорились все, кроме испанцев, португальцев, англичан и русских. Гитлеру – все, кроме англичан, русских и, пожалуй, сербов. Англичанам по географическим причинам было чуть проще… В остальных государствах против завоевателя с горем пополам (а вовсе не до последней капли крови!) сражались регулярные армии, а народные очаги сопротивления были, как говорят физики, пренебрежимо малы. Есть на свете единственное государство, в котором вот уже четыреста лет не принято гнуть спины перед иноземными поработителями. Нам повезло в этом государстве родиться. Может быть, прав был император Пётр в своей запальчивости: «Природа произвела Россию одну, она соперниц не имеет»?