Тайны Эдема

Спокойный и мирный голос Глеба прозвучал словно набат. Он поднялся с кресла отца и приблизился ко мне.

Темно-синие джинсы, рубашка в едва заметную клетку. Непослушные волосы и взгляд…Я опустила глаза в пол. А он заговорил своим чуть хриплым голосом:

–Спасибо, Лиза. Что касается вас, дамы. У вас есть еще некоторое время до приезда следователя. Соберитесь с мыслями. Потратьте время с пользой. Если нужно вызвать адвоката – сейчас самое время.

Их реакция была ему абсолютно безразлична. Мягкой походкой опасного хищника, он направился в холл. Юлька не сдержалась и с клокочущей яростью спросила:

–Вы что же это, Глеб Давидович, нас в смерти покойного батюшки подозреваете?

Глеб остановился. Но не обернулся. Сказал буднично:

–Не подозреваю. Уверен. Убийца среди нас.

В Эдеме было несколько беседок, больше похожих на небольшие летние павильоны времен царской России. Он выбрал ту, что стояла на самом краю холма, открывая величественный вид на бурную реку, лес и бескрайнее северное небо. Ее называли Речной.

Я протянула ему чашку горячего кофе. Обняла обеими руками свою. Мне было никак не согреться.

Посмотрев на меня Глеб спросил с незлой усмешкой:

–С мышьяком?

–Мышьяк кончился. Положила цианид. Надеюсь, ты не против?

Он вновь усмехнулся и сделал пару глотков. Но вряд ли почувствовал вкус арабики. Все мы сейчас, будто натянутые струны. И мысли у всех об одном.

–Вдовы шумят?

–Нет. Разбежались по дому словно тени от света.

Вновь молчание. Оно не тяготит. Напротив, рядом с ним не так страшно.

–Послушай, я давно хотел сказать, но рядом все время кто-то был…

–Не нужно ничего говорить, – попросила я поспешно.

–И все же…Не вини себя. Ты…

–Я сделала то, что сделала. Моя вина, мой выбор.

–Лиза…

Договорить он не успел. Ожил мой мобильный и испуганный голос Наташи сказал:

–Полиция здесь.

Их было двое. Следователь, ведущий дело, и его помощник. Оба в штатском, оба с колючим недоверчивым взглядом.

–Владимир Иванович Игнатьев, – представился следователь.

–Сергей Михайлович Тимошин, – вторил его помощник.

Я пожелала себе не запутаться в именах и сказала:

–Все в сборе и ожидают в гостиной…

–Предпочитаю побеседовать с каждым отдельно, – сразу перебил он. Я кивнула.

–Полагаю, кабинет Давида должен подойти. Я провожу.

Из всех помещений особняка кабинет, выполняющий также роль библиотеки, выделялся некоей вычурностью, надменностью, массивностью. Незавуалированной роскошью. Создавая проект, дизайнер вдохновлялся интерьеров кабинетов английской аристократии и последних Романовых. Посему помещение было обшито массивными деревянными панелями; обставлено тяжелой мебелью ручной работы, выточенной искусным мастером из ценных пород дерева; украшено антикварными безделушками и вазами из фарфора сразу нескольких китайских династий.

По правую руку от входа имелся также небольшой оружейных шкаф, с коллекцией ружий и мушкетов. Каждое из них представляло музейную ценность, каждое было готово к бою. Но ни одно не было приобретено Давидом – все сплошь подарки, от которых неприлично было избавится и приходилось хранить на видном месте.

Давид не любил свой кабинет, предпочитая работать в студии на третьем этаже. Но обожал хранившиеся здесь книги. Стеллажи от пола до потолка были забиты редчайшими экземплярами, составляющими сокровищницу Терновцова. И не было здесь ни одного не прочтенного им тома.

Впечатленные увиденным мужчины, не сдерживая любопытства и восхищения, озирались по сторонам. Дав им время осмотреться, я сказала:

–В основном, кабинет использовался для проведения интервью. Надеюсь, вам будет здесь удобно. Желаете ли чай или кофе?

–Кофе. Покрепче, – кивнул Владимир Иванович, разом взявшись за дело. – Буду также признателен за ваше содействие.

–Содействие? – удивилась я. Мне не нравилось это слово.

–Я буду проводить беседы по очереди, – пояснил он и уставился на меня немигающим взглядом. – Нужно будет приглашать…участников. После я также хочу осмотреть комнату покойного.

–Да, конечно. Я все вам покажу.

Последующие допросы длились несколько часов. Все это время я вынуждена была просидеть в гостиной, в ожидании очередной смены подозреваемых. Было вполне очевидно, что следователь видит убийцу в каждом из нас и не намерен отвлекаться ни на красивые глазки, ни на слащавые сказки. И бледные лица, покидающих кабинет, лишь подтверждали это.

Со мной пожелали поговорить последней. Честно говоря, я уже ждала с нетерпением своей очереди, ибо терпеть больше не было сил.

Я присела в кресло напротив следователя. Его помощник сидел поодаль, у окна и быстро записывал показания.

Почему-то вспомнился один из альбомов со старинными гравюрами, стоявший в стеллаже по правую руку от меня. Он был посвящен деяниям инквизиции и ее методам ведения допросов.

Но следователь приятно улыбнулся и я робко понадеялась, что обойдется.

–Как давно вы работаете на Давида Терновцова?

–Два года.

–Вы были его помощницей?

–Да.

–И уволились сразу после его смерти?

–Верно.

–Почему?

–Надобность в моих услугах отпала.