Таинственный всадник

Она беспомощно смотрела на него сквозь упавшие на лицо золотистые пряди; он улыбнулся и снова взял ее груди в ладони, как в чаши. В ее горле стоял крик. Тайрон притянул ее к себе, накрывая ртом соски, словно дитя, припавшее к груди. Рене чувствовала мощные мускулы под собой, внутри ее что-то расширялось, увеличивалось. Его тело выгнулось и задрожало, и в следующую секунду она почувствовала, что теряет сознание. Острое, пронизывающее каждую клетку ее тела наслаждение потрясло ее. Она впилась в его плечи, выкрикивая его имя, ее тело отчаянно затрепетало, потом она рухнула, обессиленная, ему на руки.

Прошло несколько минут, прежде чем пульс Тайрона немного выровнялся; он отодвинул прядь волос, которая упала на лицо Рене, и закрутил светлую гриву узлом на затылке. Он услышал легкий стон обиды и улыбнулся:

— Могу ли я предположить, что вы все еще живы, мамзель?

Теплое дыхание омыло его шею, и Рене оторвалась от его плеча. Стараясь избегать его глаз, чтобы не увидеть в них нежную насмешку, она перевела взгляд на повязку.

— Вам больно?

— Если вы и причинили мне боль, мамзель, то я не заметил.

Она раздраженно передернула плечами.

— Вам из всего надо сделать шутку?

— Я не шучу. Нисколько. Кровать могла бы загореться, а я бы не заметил. Рос и его драгуны со штыками наперевес могли ворваться в комнату, я бы и их не заметил. А знаете, моя маленькая, вы хорошо поработали. Я вел себя как настоящий жулик: я лежал и пожинал плоды удовольствия.

Она посмотрела на Тайрона с опасением — нет ли на его лице осуждения, и вообще, что он думает о ней, о ее непристойном поведении, но ничего, кроме восторга, она не увидела в его глазах.

— Вы, — шептал он, — такая же прекрасная и волнующая, как лунный свет. — На столь неожиданный и необычный комплимент тело Рене немедленно отозвалось нежной дрожью. — Не пытайтесь убеждать меня, что никогда прежде вам не говорили об этом.

— Мне говорили, — призналась Рене. — И много раз.

— Но вы не верите этому?

В ответ на удивление, прозвучавшее в его голосе, она тихонько вздохнула.

— Я верю. Я живу с таким лицом всю жизнь, но иногда мне хочется быть похожей на мисс Носарь.

— На кого? — изумленно спросил Тайрон Харт.

— На мисс Энтвистл, — краснея, призналась Рене.

— О Господи, да почему же?

— Потому что тогда я не была бы просто красивой игрушкой. Люди хотели бы поговорить со мной о чем-то дельном и не думали бы, что мои познания и интересы ограничиваются лентами и оборками, а мои мысли заняты лишь тем, каким пером украсить свою прическу.

Тайрон протянул руки и обнял Рене.

— Должен сказать вам, что, с моей точки зрения, вы вовсе не похожи на эксперта по перьям и, право, я никогда не думал, что вы можете служить украшением для кого-то. И если хотите знать, у вас полно недостатков. — Тайрон умолк на секунду, позволяя Рене осознать сказанное. — Во-первых, у вас кривоват нос.

— Нос?

— Да, именно нос. Он чуть-чуть отклонился влево. У вас также есть привычка закусывать губу, когда вы возбуждены или сердитесь. Я уверен, что в детстве вы грызли ногти, и у вас шрам на виске…

Рене потрогала кончиком пальца то место, где остался шрам после падения на розовый куст — ее поранил шип. Тогда ей было три года, и она почти забыла о происшествии, да и шрам стал почти незаметен с годами, только при ярком дневном свете его можно было увидеть.

— Слишком высоко. — Тайрон опустил ее руку пониже, помогая найти на ощупь неровность на коже. То, что он заметил такую мелочь, лишило ее дара речи, а когда их пальцы переплелись, а потом коснулись его губ, она снова почувствовала пронзительную нежность к этому человеку.

— Я… я должна возвращаться, уже… — проговорила Рене запинаясь.

— Но я хочу, чтобы вы остались, вы должны остаться…

Рене посмотрела на него удивленно. Чтобы предупредить все возможные попытки Рене отказаться, Тайрон вытянул руки и они скользнули по ее бедрам. Она выгнулась, раскачиваясь от сладостной истомы, ее волосы растрепались.

— О! Месье!

Тайрон застонал и убрал руки. Он поймал ее запястья и притянул к себе. Ее лицо оказалось в дюйме от его лица.

— Еще десять минут назад вы называли меня по имени. Если вы не хотите, чтобы я выбросил вас из постели, прекратите называть меня «месье» или «Капитан». Вы будете называть меня Тайрон. Это прекрасное ирландское имя, и мне даже нравится, как оно звучит с французским акцентом.

Она выдохнула, ее тело все еще трепетало.

— Так вы ирландец? Финн предполагал это.

— Моя мать была ирландка.

— А ваш отец?

Он нахмурился:

— Вы пытаетесь меня отвлечь.

Ей послышался упрек и даже угроза в его голосе, и она, склонившись, стала рассматривать его густые темные ресницы, сильный прямой нос, полные чувственные губы, которые опьяняли сильнее, чем французский коньяк.

— А если я?..

— Это не поможет…

— Тайрон. — Она прикасалась губами к его подбородку, к шее. Он удовлетворенно вздохнул, а она языком прокладывала дорожку к ямке между ключицами, и каждое прикосновение, каждый знак нежности сопровождался приглушенным шепотом: — Тайрон, Тайрон, Тайрон.