— Первый раз вижжу, вашшше яснепанство! В нашшем вагоне не было, у меня глаз алмаз, а слово жжжелезо! — и показывал какую-то засаленную папку, где на местах «28» и «29», действительно, было пусто. — Вот, нету билетов, вашшше сиятельство! Первый раз вижжжу!
И замначальника отпустил его, сказав:
— Свинья Иван, завше пиян, гнуй! — а ей предложил, во-первых, написать заявление о краже и, во-вторых, дать телеграмму родственникам, чтоб те прислали деньги на обратный билет, но только на его имя, потому что без документов на почте ей денег не выдадут. Позвонить он ей не разрешил, потому что это служебный телефон и занимать его нельзя.
Наконец, их отвели в очень подозрительную комнату «Матери и ребенка», где она испытала столько страха, сколько не собрать за всю прежнюю жизнь. Всю ночь стуки и грохоты пугали ее, не давая заснуть; ребенок нервничал, ничего не понимал, и она боялась, что ночью пьяные пограничники сделают с ней что-нибудь страшное.
На другой день она все-таки сумела позвонить брату, и тот перевел деньги срочным платежом. Убедившись, что валюта поступила, замначальника велел посадить ее в первый проходящий поезд, приказав шустрому проводничку:
— Одвезешь до Москвы, пес! — на что тот козырнул, пообещав:
— Будет сделано, шеф, лишь бы ты был здоров!
— И всадишь до таксувки, быдлак! — подобрел замначальника, вдруг вспомнив, что еще немного долларов капнуло на счет. Пустячок, но приятно.
Шустрый проводник поселил ее у себя в купе и приставал к ней до тех пор, пока она не сказала, что ее будут встречать и ему не поздоровится, если она скажет брату. Тогда он, пробурчав:
— Стервоза натуралис! — надолго исчез и появился только перед Москвой, а на ее напоминание о такси огрызнулся: — Делать мне больше нечего — на такси всяких сажать!
После этого она, улетев через неделю самолетом, больше назад не возвращалась, хотя очень любила свою родину и никогда уезжать из нее не собиралась.
Зовут его Ганс, фамилия Мюллер. Работает он в одном из турбюро во Франкфурте-на-Майне. У него есть хобби — русские красавицы. Вся стена увешана их снимками. Это большая коллекция, причем все карточки строго пронумерованы, а в папках хранятся досье: письма красавиц, его ответы, новые послания. Это его картотека, которую он начал вести после того, как один раз, будучи в Москве по льготной турпутевке, дал по наущению знакомых, ради шутки, объявление в «Учительскую газету» (туда было дешевле всего): «Немец приятной наружности ищет русскую женщину для совместного будущего».
После того, как число писем за неделю дошло до сотни, он начал составлять картотеку.
Он нумерует письма, классифицирует, раскладывает по группам, а на папки клеит фотографии. В список
Список
Самые уродливые дамы попадают в список С, и цена им 1 марка: отказ. В этом первом и последнем своем письме он пишет всегда одну и ту же причину: «Я чувствую, что мы не сойдемся характерами».
Письма претенденток — разной длины, грамотности и накала, но все содержат один и тот же мотив: вырваться, бежать!
Женщины изо всех сил расписывали свои достоинства, хобби и плюсы, причем все письма были очень красочны и почти в каждом были литературные сравнения: писали о схожести своей судьбы с судьбой Катерины (которой тошно в темном царстве); о близости к поступку Анны Карениной (если не уедет из Чебоксар); сделав предложение заключить брак заочно, извинялись за смелость, ссылаясь на Татьяну Ларину; подобно Вере Павловне, видели во снах дворцы Франкфурта и Дюссельдорфа; были и такие, которые за мужа и семью готовы в горящие избы входить; одна учительница из Перми протестовала против того, что ей приходится быть в роли той Гагары, которой только и остается, что следить за полетами Буревестников, сидя дома, в хрущобе, потому что зарплата у нее юо ооо рублей, что равняется старым юо.