Тайное имя — ЙХВХ

— Весь белый свет знает, что ты обручен с Ривкой.

— Обручен с одной, обречен другой.

— Ты говоришь так, как будто я у тебя камнем на шее.

Если не пылким поцелуем, то чем еще можно это опровергнуть? Но пылкость пылкостью, а проспать британца повторно было бы преступлением. Каждую ночь, сменяя друг друга, вглядывались они в глухую черную глубь, или в устланную фольгой гладь, или в пасть ревущего прибоя, из которого торчит клык Шато де Пелерин.

Опять пожаловал Московичи:

— Мир.

— Мир. Я слышала, ты хотел видеть непременно меня.

— С тобой мы давно знакомы, а с Ави я незнаком.

— У меня нет тайн от Авшалома.

— А у него от тебя?

— Я не могу говорить за него. Сейчас он придет, спроси. Хочешь пить?

Сарра вышла и вернулась с кувшином сока и стаканом на подносе.

— Спасибо. Никаких вестей от Арона?

— Нет.

— Лучше быть схваченным англичанами, чем турками, ты согласна?

Сарра «морчара, будто деро не ее», а сама вперилась в Наамана, как она это умеет.

— Согласна.

Вошел Авшалом. Миру мир.

— Нааман спрашивает, есть ли у тебя секреты от меня?

— Есть. Но я разговариваю во сне, и она все знает. Так что можно сказать, что секретов у нас друг от друга нет. Смело выкладывай.

— Хорошо, Ави. Мы незнакомы, поэтому ты можешь и не знать, что смелости мне не занимать. Алекс это хорошо знает, не правда ли, Сарра?

— Что ты хочешь сказать, Нааман?

— Ты знаешь что. Неважно. Он далеко, он не услышит, Ривка там же. Арона сцапали англичане, тоже на пути в Америку. Он всегда водился с турками. Из Аронсонов ты одна — да, Сарра? — кто здесь остался. Но ты же мапка, твой любимый герой Шаббтай Цви. У тебя с оттоманами свои счеты. Продолжать?

— Продолжай, Нааман, — сказал Авшалом. — Я хочу понять, куда ты клонишь.

— Куда я клоню, Ави? Ты был у Арона в помощниках, помолвлен был с Ривкой, теперь ты с Саррой. Ты сам без пяти минут Аронсон. Ты и она всё, что слышали от Арона, сразу передавали англичанам. И что он плывет в Америку с предложением от турок, тоже передали. Под честное слово, что англичане ему ничего не сделают.

— И с чего ты это взял? — спросил Авшалом. Сарра же молчала и только глядела на Московичи деревянным взглядом.

— Дымок витает, без огонька не бывает.

— Нааман, если тебе больше нечего сказать на эту тему, сменим ее на другую, — Авшалом достал кисет, на котором безутешная Мэри вышила новозеландского барашка, и набил папиросу. — Будешь?

— Нет, спасибо. Где ты русские гильзы берешь?

— Старые запасы.

— Мы союзники, — Нааман вынул из портсигара короткую английскую сигарету и чиркнул спичкой о стену, уже почерневшую. Авшалом, прикурив, кивнул. — Я, — продолжал Нааман, — недавно разжился английскими сигаретами. Спасибо Ёсику Лишанскому.

Авшалом молча любовался колечками дыма, которые пускал одно за другим.

— Послушай, чего ты хочешь? — сказала Сарра. — Виляешь туда-сюда… Ёсик-шмосик… Можешь прямо сказать?

— Могу, Сарра. Ёсику-шмосику бедуины тащат всякую всячину в обход проволочных заграждений. А у меня в Ришоне заль де дегустасьон. У турок языки развязываются после второго стакана. Я предложил Лишанскому привлечь своих бедуинов к чему-нибудь поинтересней, чем контрабанда.

— Это твое дело, Нааман. А мы тут при чем?

— Это наше общее дело, Сарра. Я предлагаю нам объединиться.

Сарра с Авшаломом переглянулись. В глазах у Сарры вопрос. Авшалом кивнул ей.

— А мы уже и так объединились, Нааман, — сказала Сарра. — Лишанский просто забыл тебе об этом сказать.

— Выблядок… (Бен зона.) И вы всё знали?

— Нааман, честь тебе и хвала, что ты пришел к нам. Нас уже много, но это театр в темноте. Разведданные передаются по цепочке, и куда ведет наша цепочка, сколько таких цепочек — никто не знает.

— Ави, я ни о чем тебя не спрашиваю, это освобождает тебя от необходимости мне врать.

— Спасибо, Нааман.

«Годы шли, а гости нет», крылатая фраза. К чему это было сказано, кем и когда — Бог весть. Темно по смыслу. Но есть в этих словах нечто, чего никаким смыслом не затмить. Другими словами, фрегату «Монеган» уже давно пора быть здесь, но до сих пор лампа, выставленная в окне, никого не приманила. Все повторялось: к неопределенности с кораблем прибавилась неопределенность с Ароном. Сообщения, поступающие отовсюду, устаревают. Мойше Нейман, военврач, пока лечил от мнимой дизентерии капитана второго ранга Детлефа Лооса, перерисовал карту минных постановок в районе Сура. Но карта не могла быть передана на «Монеган», поскольку «Монеган» подорвался на мине ввиду отсутствия этой карты. Заколдованный круг это когда причина и следствие, как два клоуна, носятся друг за другом вокруг афишного столба. Порадуемся хотя бы за лейтенанта Вулли: он спасся и до конца войны пробудет в лагере для военнопленных в Ливане.