Тайная жизнь Софи

– Ты уделяла нам несколько часов, Энди, и даже, может быть, проводила неделю здесь, в Кестерли, прежде чем сорваться в Лондон для очередного расследования. И знаешь, что действительно меня достало? Не только то, что сначала ты не собиралась поступать в полицию, а потом изменила свое решение, хотя это само по себе было достаточно плохо. Дело в том, что ты вела себя как твои родители и отправляла детей в Кестерли на лето, а сама полностью отдавалась работе, как будто не понимая, что ты подвергаешь наших детей опасности поступить так же, как твоя сестра.

Энди побледнела.

– Если ты внушил себе эту чушь для оправдания своего ухода, то ты просто отвратителен, – яростно заявила она. – Использовать исчезновение Пенни таким образом… Боже, не могу поверить, что ты хотя бы думал об этом, а тем более произнес это вслух.

– Я думал об этом и говорю это, потому что это правда. Ты делала то же самое, что и твои родители, а я был не готов видеть наших детей в таком же положении.

– Значит, ты спас их, когда ушел от меня и бросил их? Да, в этом есть своя логика.

– Я думал, что если я уйду, то у тебя не останется выбора. Тебе следовало поставить их во главу угла, но что ты сделала? Вместо меня ты сделала опекунами детей сначала твоего кузена Фрэнка и его жену, а потом твою мать.

– Им было тринадцать и пятнадцать лет. Как, черт побери, я могла справиться одна при такой напряженной работе?

– Ты могла оставить работу. Я достаточно много зарабатывал и готов был дать тебе все, о чем бы ты ни попросила. Но нет, ты была слишком гордой, чтобы брать у меня деньги. Ты сама зарабатывала на жизнь, и пока ты могла это делать, то ставила свою карьеру выше детей.

– Это неправда! Ничто не имело для меня большего значения…

– Но ты не показывала этого и даже не вела себя соответствующим образом.

– Тогда как получилось, что сейчас у меня с ними такие прекрасные отношения? И если ты пытаешься намекнуть, что кто-то из них мог погрузиться в такую же депрессию, как Пенни, а я бы этого не заметила, то глубоко заблуждаешься. Извини, Мартин, ты можешь находить любые предлоги, чтобы сделать меня ответственной за свой поступок, но, в конце концов, это ты ушел из семьи, а не я.

Поскольку Мартин не мог этого отрицать, да и вообще не любил долгие споры, он прикусил язык и тяжело вздохнул.

– Я действительно не хотел, чтобы так получилось, – сказал он. – Но в то же время думаю, что наш разрыв был бы неизбежен, но, разумеется, ты права: это я все испортил.

Вспомнив о том, как он умел снимать напряжение и находить выход из конфликтных ситуаций, Энди подумала, что этого ей, пожалуй, больше всего не хватало после разлуки с Мартином. Он не умел справляться со своими обидами и ни о чем не жалел, но мог признавать свои ошибки и даже раскаиваться в них.

Возможно, ей стоило попробовать сделать то же самое.

– Ну и что дальше? – спросила она, не желая встретиться с ним взглядом.

– Не знаю, – отозвался он. – Ясно, что прежде всего я должен как-то наладить отношения с Люком. – Он озабоченно взглянул на нее. – У Алайны все в порядке, ведь так? Пожалуйста, скажи, что я ничего не упустил…

– На первый взгляд, все хорошо, – перебила она. «Если не считать, что она помешалась на желании помирить нас», но Энди определенно не собиралась произносить это вслух. – Ей довольно трудно примириться с присутствием Бриджит, – осторожно добавила она.

Мартин медленно кивнул, признавая ее правоту. Энди не хотела углубляться в подробности их отношений, но невольно все же спросила:

– Вы давно вместе?

Он как будто не расслышал вопрос.

– Она понимает, что с ее стороны будет неправильно прийти на похороны. Она не знала отца и едва знакома с мамой и детьми…

– У вас все серьезно? – сжавшись в комок, снова перебила Энди.

– Мама хочет, чтобы потом мы все собрались у нее как одна семья, – сказал он, опять пропустив ее вопрос мимо ушей. – Ты согласна?

– Разумеется, – ответила Энди.

Потянувшись к ее руке, он переплел их пальцы и иронично улыбнулся. Энди гадала, что происходит у него в голове, собирается ли он в чем-то признаться или о чем-то спросить, и едва не улыбнулась в ответ, когда он спросил:

– Хочешь поесть здесь, в баре, или пойдем в ресторан? Сегодня там будет выступать музыкальная группа, поэтому лучше заказать столик заранее.

Немного позднее, когда они уже поужинали, а на столе стояла полупустая бутылка вина, Энди осознала, что снова стала жертвой врожденных талантов Мартина. В его обществе собеседник всегда чувствовал себя непринужденно; Мартин прекрасно умел слушать и находить правильные ответы. В то же время он остроумно шутил и позволял другому человеку сознавать, что его личность и мнение имеют важное значение. Конечно, только в том случае, если Мартин не расходился во взглядах с собеседником, но даже тогда он не был агрессивным или твердолобым, а лишь убедительным, иногда настойчивым, хотя и не в такой степени, чтобы повысить голос или опуститься до оскорбления. Иногда его спокойствие доводило Энди до такого раздражения, что она начинала швыряться в него вещами, что неизменно вызывало у него смех.