Тайная жизнь пчел

Я услышала, как Розалин выдохнула воздух через сжатые губы. Я знала, что она думает о своем никчемном муже, жалея, что он пришел на их свадьбу.

— Июна зареклась встречаться с мужчинами и сказала, что никогда не выйдет замуж. Но потом она встретила Нейла, который стал новым директором в ее школе. Не знаю, что случилось с его женой, но он уже не был женат, когда сюда переехал. Он перепробовал все, пытаясь уговорить ее за него выйти, но она не хотела. Мы с Августой тоже не смогли ее убедить.

Из груди Маи вырвался хрип, а за ним последовало: «О, Сюзанна!». Началось.

— Боже, не надо, — сказала Розалин.

— Простите, — сказала Мая. — Я ничего не могу поделать.

— Наверное, вам лучше сходить к своей стенке, — сказала я, забирая у нее из рук деревянную лопаточку. — Мы здесь справимся.

— Ага, — сказала ей Розалин. — Делай что тебе нужно.

Через дверь мы видели, как Мая проскочила мимо Июны и Нейла.

Через несколько минут вошла Июна, а за ней Нейл. Я боялась, что его голова не пройдет в дверь.

— Из-за чего теперь? — хотела знать Июна. Она проследила глазами за тараканом, юркнувшим под холодильник. — Вы ведь не раздавили таракана у нее на глазах?

— Нет, — сказала я. — Мы даже не видели таракана.

Она открыла дверцу под раковиной, порылась там и вынула баночку с тараканьим ядом. Я подумала, не рассказать ли ей об остроумном способе борьбы с тараканами, изобретенном моей мамой, — хлебные крошки и пастила, — но затем я подумала: Это Июна, так что не стоит.

— И что же ее расстроило? — спросила Июна. Меньше всего мне хотелось рассказывать ей правду, да еще когда Нейл стоял рядом, но у Розалин, похоже, проблем с этим не было:

— Она расстроена тем, что ты не выходишь замуж за Нейла.

До тех пор я и не предполагала, что негры могут краснеть, хотя, возможно, это был гнев — и он окрасил лицо и уши Июны в темно-вишневый цвет.

Нейл рассмеялся.

— Ты видишь? Тебе нужно выйти за меня замуж и не огорчать больше свою сестру.

— А ну выйди отсюда, — сказала она, подталкивая его к двери.

— Ты обещала мне блинов, и без них я не уйду, — сказал он. На нем были синие джинсы, майка, перепачканная машинным маслом, и очки в роговой оправе. Он выглядел как очень прилежный механик.

Он улыбнулся мне, а затем Розалин.

— Так ты нас представишь или будешь держать в неведении?

Я заметила, что если первые пять секунд внимательно смотреть в глаза человеку, который смотрит на тебя, его истинные чувства на мгновение раскрываются перед тобой, прежде чем ускользнуть вновь. Глаза Июны, когда она посмотрела на меня, потускнели и ожесточились.

— Это Лили и Розалин, — сказала она. — Они у нас гостят.

— Откуда ты? — спросил он меня. Этот вопрос жители Южной Каролины задают друг другу чаще всего. Мы хотим удостовериться, что ты один из нас, что твой кузен знает нашего кузена, что твоя младшая сестра ходила в школу с нашим старшим братом, что ты посещаешь ту же баптистскую церковь, что и наш прежний начальник.

Мы ищем, где наши пути могли пересечься. Однако же было редкостью, чтобы негр спрашивал белого, откуда он, поскольку пользы от этого было немного. Их пути едва ли могли пересечься.

— Округ Спартанбург, — сказала я, едва вспомнив, о чем рассказывала раньше.

— А вы? — спросил он Розалин.

Она глядела на медные формочки для желе, висящие по обеим сторонам окна над раковиной.

— Оттуда же, откуда и Лили.

— Что это горит? — спросила Июна.

От сковородки шел дым. Блин в форме буквы «Л» превратился в уголек. Июна выхватила лопаточку у меня из руки, соскребла со сковородки то, что на ней осталось, и выбросила в ведро.

— И сколько вы собираетесь здесь пробыть? — спросил Нейл.

Июна смотрела на меня, плотно сжав губы. Она ждала.

— Еще некоторое время, — ответила я, глядя в мусорное ведро. «Л» для Лили.

Я чувствовала, что вопросы еще не кончились. Но мне нечего было на них ответить.

— Я не голодна, — сказала я и вышла через заднюю дверь.

Спускаясь с крыльца, я услышала, как Розалин спросила:

— Вы зарегистрировались для выборов?

* * *

Я думала, что в воскресенье они пойдут в церковь, но нет — в розовом доме служили особую службу, и люди сами туда приходили. Это была группа под названием «Дочери Марии», которую организовала Августа.

Дочери Марии начали собираться в гостиной еще до десяти утра. Первой пришла пожилая женщина по имени Куини со своей взрослой дочерью Виолеттой. Они были одеты в похожие ярко-желтые юбки и белые блузки, но на них были разные шляпки. Затем пришли Люнель, Мабель и Кресси, на которых были самые причудливые шляпы, какие мне доводилось видеть.

Выяснилось, что Люнель была шляпных дел мастером и не страдала от чрезмерной скромности. Она носила пурпурную фетровую шляпу, размером с сомбреро, с искусственными фруктами на затылке.

На голове у Мабель красовалось сооружение из тигрового меха в золотом обрамлении, но победу одержала Кресси, продемонстрировав малиновую дымовую трубу с черной вуалью и страусовыми перьями.