Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения

Ключ к этому способу общения – указующие жесты. Когда мы говорим «Вот это» и указываем на предмет, другие понимают, что означают слова и жест. Это очень эффективный метод. Обезьяны, способные проделывать множество изощренных вещей, не понимают этого шифра, такого простого для нас. Он отличает нас от остальных видов и делает нас людьми.

Украшая нашу речь интонациями, жестами и знаками, «наглядное общение» также используется для обозначения и выделения важных моментов разговора. Применяя его, передающий сообщение гарантирует, что слушатель не будет отвлекаться от важных вещей и не нарушит коммуникативный акт.

Наглядные намеки (ostensive keys) легко распознаваемы. Человек смотрит в глаза собеседнику и немного наклоняется к нему. Направление взгляда на слушателя и наклон действуют как магнит для внимания. Другие наглядные намеки – использование имени собеседника, поднятие бровей, изменение тона голоса. Все это образует систему жестов, которые мы считаем естественными, хотя нас никогда им не учили. Они определяют эффективность передачи сообщения.

Вероятно, самым убедительным доказательством того, что жесты усваиваются естественным образом и не требуют обучения, служит то обстоятельство, что ими пользуются даже люди, слепые от рождения, у которых не было возможности узнать о них с помощью других органов чувств. Можно считать жесты дополнительным каналом коммуникации. Передача сообщения эффективна, если мы хорошо настроены, и становится прерывистой, сбивчивой или неэффективной, если мы не находим точную частоту этого естественного канала человеческого общения.

Двое венгерских исследователей, Гергели Ксибра и Георгий Гергели[95], обнаружили, что наглядный канал человеческого общения действует с самого дня нашего рождения. Новорожденные не только больше узнают, когда при общении мы смотрим на них, изменяем тон голоса, зовем их по имени или указываем на разные предметы. Они также учатся совершенно особым способом.

Когда сообщение передается наглядно, получатель понимает, что он узнал что-то, выходящее за пределы конкретного случая. Если мы просто говорим ребенку, что эта вещь – карандаш, он воспринимает это как описание данного предмета. Но когда мы говорим то же самое с наглядными намеками, он понимает, что наше объяснение относится к целому классу вещей, к которому принадлежит данный предмет.

При наглядной передаче сообщения получатель исходит из предположения, что оно является полным и что «урок окончен». В эксперименте, иллюстрирующем этот принцип, учитель показывает детям одну из многочисленных возможностей использования игрушки. В первом случае демонстрация осуществляется наглядно, с финальным жестом, ясно показывающим, что представление окончено. Во втором случае после демонстрации учитель внезапно покидает комнату.

В обоих случаях детей учат ровно одному и тому же, но их реакции совершенно разные. В первом случае дети не ищут других способов использования игрушки. Во втором случае они спонтанно исследуют другие функции игрушки, понимая, что им объяснили лишь некоторые ее возможности.

В шесть лет дети на основе наглядных указателей дают весьма точную оценку качеству информации, которую они получают от учителя. Когда у них есть основания усомниться в компетентности учителя, к примеру, из-за отсутствия наглядных объяснений, они заглядывают за пределы того, чему их учили. Поэтому обучение зависит не только от содержания урока, но и от «надежности» человека, который его проводит. Это объясняет один из парадоксов педагогики: хорошие учителя создают впечатление полной компетентности и таким образом подавляют стремление учеников к дальнейшему изучению материала.

Гергели и Ксибра назвали этот безотчетный код распространения и усвоения информации «натуральной педагогикой». Иными словами, наглядность – врожденный и естественный способ оценки важности и актуальности информации. Это дает возможность открывать новые правила в нашем огромном и неоднозначном информационном мире. В человеческой интуиции и понимании есть нечто особенное, очень трудное для имитации и воспроизведения – отсюда и внешне неполноценная способность к обучению у придуманных нами устройств.

Исследование основ человеческого общения позволяет нам вернуться к вопросу, поставленному раньше. Чтобы узнать, могут ли ли дети быть объективно хорошими учителями, нужно оценить, насколько наглядны их «уроки»: поднимают ли они брови, называют слушателя по имени, направляют ли на него свой взгляд и меняют ли положение тела. Одним словом, пользуются ли они всем арсеналом наглядных намеков, которые удерживают внимание слушателя и вызывают ощущение, что полученная информация – полная и надежная. Корректность передаваемой информации и знание предмета не имеют значения – речь идет о качестве преподавания. Это точный и естественный способ выяснить, насколько развита интуиция детей в отношении эффективности каналов коммуникации.

Путь был ясен, но нам еще предстояло пройти по нему. Именно это мы решили сделать вместе с Сесилией Калеро.