Тайная жизнь Лизы

– Боюсь, что нет. Он похудел почти вдвое, когда разбилась его миска, а чтобы найти точно такую же, потребовалось две недели. А Харриет не дала тебе все его причиндалы, чтобы он чувствовал себя как дома?

– Она так страшно торопилась в аэропорт, что не помнила даже, что ей нельзя брать его с собой, – объяснила я. – Она просто дала мне ключи от своей квартиры и сказала, что я должна укладывать его спать там каждый вечер и будить по пути на работу, но черта с два я поеду куда-то, чтобы сделать что-то для этого мешка с блохами. Это собака. Она может спать на кухне и есть все, когда голодна.

Губы Симы сложились в тонкую неодобрительную линию.

– Ну, если ты не хочешь везти его домой, то можешь хотя бы съездить туда и привезти миску и одеяло. Тебе бы понравилось, если бы твои родители спихнули тебя в незнакомую семью, не дав с собой даже любимого мишку?

– Они часто это делали. Послушай, я не потащусь к Харриет за каким-то там вонючим одеялом. Если ему нужно вонючее одеяло, то его можно взять у Толстого Джо. А я лично собираюсь проверить лотерейные номера и выиграть достаточно денег, чтобы выпутаться из этой ситуации с Брайаном.

– Понятно. Значит, Мэри по-прежнему не дает тебе квартиру на выходные? Ты не звонила, чтобы извиниться?

– Нет. Это она должна извиняться. Она вела себя недостойно. После всего, что я для нее сделала.

– Успех портит людей, – важно заявила Сима.

– Может, потому я до сих пор так же хороша, как прежде? – пробормотала я.

– Так, а кто присматривает за квартирой Харриет в ее отсутствие? – спросила Сима, пытаясь накормить Геркулеса курицей с руки.

Но он опять отказался есть.

Я пожала плечами. Выиграли три номера, но у меня билетов с такими номерами не было.

– Никто, – сказала я, выпрямляясь. – В квартире Харриет никого не будет целую неделю.

– Ты ведь думаешь о том же, о чем я? – Я прямо слышала, как закрутились шарики и ролики в голове у Симы.

– Действительно, ведь Геркулесу нужно его одеяло, так? – неожиданно произнесла я с большим энтузиазмом. – Давай съездим к Харриет и привезем его.

– Я несу собаку, – сказала Сима.

Я не стала возражать. Скоро она узнает, что это такое.

Хотя я так давно работала в агентстве «Корбетт и дочь», что почти перепилила ножку стула, отмечая на ней насечками прошедшие дни, как узники, осужденные пожизненно, я никогда не была у Харриет дома. Когда мы с Симой наконец нашли квартал, соответствующий адресу, который мне дала Харриет (писала она хуже некуда – ей нужно было стать врачом), я не поверила своим глазам. Казалось, что улица тянется бесконечно. Сбоку от огромной двери красивого викторианского здания красного кирпича размещались семь медных табличек с фамилиями и соответствующими им блестящими звонками.

– Фантастика! – воскликнула спустя несколько мгновений Сима, падая на большой кожаный диван в гостиной Харриет. – Сколько денег она зарабатывает в агентстве, чтобы позволить себе такую квартиру?

– Нисколько, – заверила я Симу. – Я лично печатаю квитанции об оплате. Но я думаю, что у нее был роман с принцем из Саудовской Аравии, когда она была помоложе. А потом еще, конечно, и родительские деньги. Мне кажется, ее семья владеет деревней на южном побережье.

Я пригляделась к карандашному рисунку, стоявшему на мраморной каминной полке и изображавшему девочку. Я не очень хорошо разбираюсь в искусстве, но я не сомневалась, что это был подлинный Пикассо. Харриет говорила как-то, что ее отец встречался с этим великим человеком в Париже и тот подарил ему несколько набросков в благодарность за советы по размещению акций.

– В холодильнике только куриное филе для собаки и бутылка шампанского, – объявила Сима. Теперь она ходила по кухне. – Боже мой, Лиз, ты видишь? У нее есть этот замечательный тостер «Дуалит». Я всегда мечтала о тостере «Дуалит». И о кофеварке для капучино. Черт, у нее даже есть соковыжималка. – Она заглянула внутрь. – Ею ни разу не пользовались. Конечно. Это квартира мечты, – вздохнула она. – Вот повезло бабе.

Мы оставили Геркулеса есть на кухне из костяного фарфора, а сами отправились смотреть оставшуюся часть квартиры. Из прихожей двери вели в две туалетные комнаты. Одна была черного мрамора, другая – белого. В белой ванной был массивный двойной душ, под которым одновременно могли мыться два человека. На вешалке для полотенец висели пушистые свежие полотенца. Сима зарылась лицом в их мягкую ткань и рассмеялась, наслаждаясь роскошью. Наши полотенца в таком доме могли бы служить только половой тряпкой.

Спальни тоже были огромными. Все четыре. И в главной спальне, к полному восторгу Симы, мы обнаружили кровать с пологом и толстыми красными занавесками. Это было что-то похожее на пьесу из жизни Елизаветы Первой. В такой кровати можно соблазнить любого мужчину.

– Наверно, Харриет родилась в этой кровати, – сказала я Симе. – Ее семья владела половиной Шотландии.

Сима уже прыгала на кровати.

– Ну, матрац мягковат, – это не очень полезно для спины. Но кровать с пологом! Лиз, это сказка. Иди сюда.

– Потом, потом, – ответила я. – Сначала мне нужно все изучить.