Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

21 апреля 1943 года германское командование издает приказ о создании первой казачьей дивизии. Формирование проходило на полигоне в Милау (в настоящее время Млава), куда стягивались казачьи части с Восточного фронта, в том числе и полки «Платов», «Юнгшультц», а также полк Кононова. К осени 1943 года дивизия, командиром которой стал Гельмут фон Паннвиц — «немец с душой казака», насчитывала 18 555 человек, сведенных в шесть полков. Казачья дивизия изначально предназначалась для действий на советско-германском фронте, но резко возросшая активность партизан Тито заставила немцев отправить ее на Балканы. Там она находилась до самого конца войны.

Осенью 1943 года гитлеровская армия начала отступление из Южной России. Вместе с немцами отходили не менее 100 тысяч беженцев — казаков, не желавших оставаться «под советской властью». Значительная их часть переправилась с Таманского полуострова в Крым, откуда их перевели в район Херсона. 10 ноября германское правительство приняло декларацию, в которой казаки провозглашались «союзниками рейха». В ней говорилось, что Германия берет казаков под свою защиту и обязуется предоставить им территорию для временного расселения. В конце 1943 года беженцы-казаки образовали так называемый казачий стан во главе с С. Павловым. Местом для поселения беженцев был определен район Перемышля. Однако быстрое продвижение Красной Армии заставило казаков отступать далее на запад. В конце концов они смогли обосноваться лишь в районе Тольмеццо-Фриули в Северной Италии.

В конце 1944 года казачий стан, командиром которого к тому времени стал Т. Доманов, насчитывал 24 тысячи человек, из которых не менее 16 тысяч составляли старики, женщины и дети. Активных боевых действий подчиненные Дома-нову казаки не вели, но им постоянно приходилось отражать атаки итальянских партизан. В начале мая 1945 года немецкое командование потребовало от Доманова начать наступление против английских войск, но тот отказался выполнять приказ и отвел своих людей на север, в Австрию.

В феврале 1945 года на основе казачьей дивизии фон Пан-нвица началось формирование 15-го казачьего кавалерийско-

го корпуса, номинально включенного в войска СС. Корпус состоял из двух конных и одной пешей (пластунской) дивизии. Его численность достигла 25 тысяч человек. До конца войны казачий корпус находился в Югославии, где сражался с местными партизанами и советскими войсками.

В мае 1945 года почти все казачьи формирования вермахта сосредоточились в Австрии, где капитулировали перед англичанами. Последние, пунктуально выполняя условия Ялтинского договора, депортировали всех попавших к ним в руки казаков в СССР. Казачьи генералы и старшие офицеры — Краснов, Доманов, фон Паннвиц, Шкуро и другие — были приговорены советским судом к смертной казни, а большинство рядовых казаков завершили свой жизненный путь в сибирских и заполярных лагерях.

ГОТОВИЛ ЛИ СТАЛИН СДАЧУ МОСКВЫ?.

Сказать об этом определенно еще и до сих лор нельзя. Однако недавно открылись некоторые неизвестные факты, которые позволяют несколько по-иному взглянуть на события, происходившие в 1941 году в Москве.

Столица, конечно же, без боя сдаваться не хотела. На опасных направлениях из мешков с песком строились баррикады. Близкая канонада вражеских орудий подгоняла москвичей делать эту работу и днем и ночью. Тянувшиеся по дорогам вереницы беженцев доносили слухи о том, что якобы немцы подошли уже к Химкам. И все же никто из москвичей не допускает и мысли, что Москва пойдет на поклон завоевателю.

Бодрые марши по радио лишь утверждают защитников столицы и жителей в своих надеждах. Между тем, как свидетельствуют документы, Сталин не был до конца уверен, что Москву удастся отстоять. Вот что рассказывал на страницах газеты «Комсомольская правда» офицер госбезопасности Михайлов (это его псевдоним) о том, как готовились в Москве к тайной войне, которая должна была развернуться, если немцы войдут в столицу:

«В Москве создавалось подполье. Сотни и сотни добровольцев должны были отрешиться от своего имени, биографии. В то время, когда над городом шли воздушные бои, в кабинетах за затемненными окнами люди разных профессий получали новые паспорта, пароли, явки. Их вымышленные фамилии были вписаны в домовые книги. Так что ни одна проверка не могла бы найти подделки. Я тоже получил задание остаться в подполье. Квартира в артистическом доме, в которую меня поместили, должна была стать одной из явок для главного резидента в Москве — Федотова. Мне выдали новые документы — я числился сотрудником Наркомата путей сообщения. Помню такой эпизод. В городе Чехове под Москвой в психиатрическую больницу вдруг поступил новый поток «больных». Это были тоже подпольщики. На каждого из них завели «историю болезни», как говорится, не подкопаешься. Пришел тогда в эту больницу и новый заместитель главврача по хозяйственной части — это был офицер Геннадий Николаевич Калинин. Так укрылся в Чехове один из крупных боевых отрядов…