Тайная война против революционной Кубы

Батиста заносит было ногу на ступеньку трапа, но тотчас принимает прежнюю позу. Вынув из кармана платок, он медленно, словно испытывая выдержку собравшихся, прикладывает его к лицу. Кантильо глядит на своего бывшего повелителя, но видит не его, а какие-то туманные картины прошлого...

...1 августа 1953 года. Выстрелы, прогремевшие неделей раньше в Сантьяго-де-Куба, возвестили миру об отважной попытке горстки смельчаков, возглавляемых Фиделем Кастро, захватить казармы «Монкада» и зажечь здесь, во втором по величине городе Кубы, факел вооруженной борьбы против режима Батисты.

Имя Фиделя Кастро было хорошо известно генералу Кантильо. Студент Гаванского университета, Кастро в конце 40-х годов участвовал в подготовке экспедиции, которая, по замыслу ее инициаторов, должна была освободить доминиканский народ от тирании Трухильо. Потом, попав в Боготу, он вместе с жителями колумбийской столицы вышел с оружием в руках на улицу в знак протеста против злодейского убийства наймитами империалистов популярного политического деятеля Колумбии Хорхе Элиэсера Гайтана. По окончании университета молодой адвокат активно включился в деятельность кубинской оппозиции, сблизился с одним из ее лидеров — Эдуардо Чибасом, но в конце концов отошел от тех, кого Кантильо мысленно называл «политическими говорунами». Фидель избрал иной путь, который и привел его в «Монкаду».

Как человек военный, генерал Кантильо не мог отказать участникам штурма «Монкады» в храбрости, но считал их безумцами.

Восставших разгромили; более 80 участников штурма замучила батистовская охранка. Полиция рыскала по окрестностям Сантьяго-де-Куба в поисках Фиделя Кастро и его уцелевших сподвижников. И вот наконец на рассвете 1 августа лейтенант сельской гвардии Сарриа во главе отряда из 15 полицейских захватил в заброшенной крестьянской хижине Фиделя Кастро и его двух товарищей — Оскара Алькальде и Хосе

Суареса. Вскоре отряд Сарриа арестовал и другую группу участников штурма «Монкады» во главе с Аль-мейдой.

Сарриа раздобыл грузовик, посадил солдат и семерых пленников в кузов, а Фиделя — рядом с собой, в кабину водителя, и направился в Сантьяго.

Но не проехали они и двух километров, как грузовик остановил отряд свирепого карателя майора Переса Чамонта, потребовавшего немедленно выдать ему арестованных. Выполнить требование майора означало отдать пленников на растерзание профессиональным палачам. Это понимали все, и в первую очередь лейтенант Сарриа. Он категорически отказался выполнить приказ. Угрозы Чамонта не возымели действия.

— Нет, майор,— твердо заявил Сарриа.— Арестованные находятся под моей ответственностью, и я доставлю их по месту назначения — в полицейское управление...

Лейтенант Сарриа сдержал слово: через некоторое время грузовик с пленниками остановился на углу улиц Агилера и Падре Пикот, возле полицейского управления.

— Что ты наделал, Сарриа?!—бросил лейтенанту примчавшийся сюда главарь охранки майор Чавиано.— Что мы теперь скажем президенту Батисте?!.

По городу, из дома в дом, летела тревожная весть: Фидель схвачен, он — в руках полиции. И как ни хотелось Чавиано и его подручным тут же расправиться с руководителем восстания, им пришлось отступить: недовольство народа и без того было слишком велико, уничтожение Фиделя Кастро могло вызвать вспышку народного возмущения.

«Эх, лейтенант, лейтенант. Не прояви ты тогда служебного рвения — все окончилось бы предельно просто: убит при попытке к бегству...— думает Кантильо.— И не было бы треклятого суда, где Фидель произнес свою нашумевшую речь, из которой молодежь потом заучивала наизусть целые куски... А может быть, не было бы и многих других неприятностей»...

Кантильо искоса смотрит на Батисту. Уж скорее бы он убирался, коли не смог справиться с положением... Но Батиста по-прежнему недвижим. И в памяти у Кантильо возникает новая картина.

...5 декабря 1956 года. Снова, как три с половиной года назад, Куба взбудоражена известием: на рассвете 2 декабря отряд отважных патриотов во главе с Фиделем Кастро высадился со шхуны «Гранма» на Плайя-Колорадас — на южном побережье провинции Орьенте, в районе мыса Крус.

Три дня экспедиционеры с «Гранмы» пробивались в глубь острова. К началу четвертого дня, измотанные и обессилевшие, они расположились на отдых под Але-гриа-де-Пио в редком лесочке, к которому вплотную примыкала плантация сахарного тростника сентраля «Никеро». 82 патриота, поставившие своей целью освободить родину от тирании, не подозревали, что над ними нависла смертельная опасность.

Батистовские ищейки без труда выследили отряд: совершавшие ночные переходы через плантации сахарного тростника повстанцы подкрепляли силы тростниковым соком и срезанные стебли бросали тут же, на обочине дороги.

В полдень над бивуаком закружились армейские самолеты «Биберы» и авиетки. А через некоторое время раздался первый выстрел, и на отряд обрушился шквал пуль. Слишком велика была внезапность и слишком плотным был огонь, чтобы экспедиционеры могли быстро сориентироваться и оказать организованное сопротивление...