Тайная тюрьма

— Где у нас блок номер один? — спросил Джеб, заглядывая через плечо Веселовского.

— Вот он, на юго-востоке. — Весельчак увеличил масштаб до двухсот процентов, и в глазах зарябило от обилия дверей. — Похоже, программа фиксирует даже запоры на тюремных камерах. — В его голове промелькнула догадка. Он выделил дверь одной из камер и вызвал меню. В нем отразилась всего две акции: «блокировать» и «разблокировать». Это означало, что отсюда нельзя было открыть ни одной камеры. Эта функция лежала на охранниках тюремного бокса.

Блинков сосредоточился на локальной зоне и тюремном блоке. Он насчитал четыре двери.

— Сразу открывать их нельзя. Сделаем так, Володя. Мы подходим к локальной зоне, убираем караульного и выходим с тобой на связь. Ты открываешь нам путь в «локалку». Подходим к боксу, и ты по сигналу открываешь сразу две двери: судя по всему, это тамбур. Еще раз проверим связь. Кок, Чижик, Тимур, как слышите меня?

— Слышим каждое слово, — отозвался Николай. — Предлагаю сменить позывные. Я буду Добрыней Ники, Музаев — Илья Мура. Весельчак — Алеша Попа.

— Кок, приготовься сменить меня. Остаешься с Весельчаком.

— Джеб...

— Выполнять!

Двери — центральная и туалетная — были приоткрыты. Джейсон слышал тихую незнакомую речь, передвижения диверсантов. Он полагал, что все они вскоре покинут пост слежения, однако вскоре убедился в обратном. Один из диверсантов вышел из здания, его сменил другой. Значит, здесь осталось двое, легко подсчитал Джейсон.

К нему начал возвращаться здравый рассудок. Мало-помалу он снова влезал в прежнее состояние морского пехотинца. Утраченное мужество, замутненное еще и отравляющим боевым веществом, заполнило каждую его клетку. Он начал понимать, что ему выпал шанс предотвратить диверсию. Он даже попытался выяснить мотивы. Скорее всего, боевиков интересовали два человека, содержащихся в блоке номер 2, — это Шейх Аллум и Эхаб Исмаил. Значит, они тоже арабы.

Если среди диверсантов есть толковый программист, даже просто опытный юзер, он легко разберется в системах слежения и управления входами. С первым они уже разобрались, поскольку оставили камеры наружного наблюдения не у дел.

Джейсон отчетливо представил дальнейшие шаги диверсионной группы. Он словно читал с листа. Их оператор одну за другой откроет двери. Они пройдут через мощную охрану, как нож сквозь масло. И Джейсон быстро сообразил, как затянуть петлю на шее диверсионной команды, хозяйничающей на опустевшей базе.

У него был один вариант — во всю мощь задействовать фактор неожиданности.

Каркасная дверь в локальную зону была опутана «егозой». В паре метров от нее стояла продуваемая со всех сторон будка. В ней коротал время караульный по кличке Стивен Сигал. Включив плеер, он слушал приличный рок-н-ролл в исполнении Робби Уильямса и Кайли Миноуг. Выбивая ногой ритм, он в такт хиту «Дети» дергал головой. Следующая песня была не менее заводной: «Позволь развлечь тебя». Уже зазвучало многообещающее вступление, и в этот миг часовой заметил трех морпехов, направляющихся к его посту. Не снимая наушников, Сигал покинул будку и подошел к воротам. Склонив голову набок, он поджидал их, пытаясь на расстоянии узнать, кого несет в зону в этот неурочный час. Точнее, кто из морпехов остался на базе. Из-за проклятой тревоги ему придется долго торчать на этом посту. В эту ночь смены не видать.

Какого черта они надели шлемы, недоумевал Сигал. Когда они сократили расстояние до пяти метров, он предостерег их голосом:

— Кто идет?

— Майор Веллер и сержант Бриджес, — услышал он.

— Очень смешно, — ответил Сигал. Ухмылка слетела с его губ, когда он увидел в руках одного из них пистолет. — Эй!..

Джеб дважды спусти курок. И еще трижды выстрелил в упавшего караульного.

— Локальная зона, — передал он по рации. — Открывай, Весельчак.

Щелкнул замок, и каркасная дверь чуть подалась вперед. Не таясь, опустив оружие, Джеб шел во главе группы. Он снова и снова ловил себя на странной мысли. Она зародилась не вчера, а два месяца назад во время очередной боевой операции. Тогда он ощутил беспокойство в груди оттого, что переходит в новое качество. Впервые в жизни он подумал не о том, как будет действовать, а что чувствовать. Сейчас с ним произошла обратная реакция: чувства притупились, но вернулись расчетливые думы. Вроде ничего серьезного в этом диагнозе, но явилось третье неизвестное: он начал откалываться от команды. Может быть, потому, что пошел по пути Абрамова или сам Абрамов стал той важной частью, которая по-настоящему объединила команду, а потом развалила ее. Команды как таковой больше не существовало. Они были рождены для того, чтобы, собравшись, разлететься пылевым облаком.

Вот сейчас, в эту минуту Блинков сделал правильный вывод и в том плане, что озвучил его, открыто посмотрев на Тимура Музаева:

— Я отрабатываю. Все мы отрабатываем. Каждый думает: «Скорее бы все закончилось». Тима, помнишь, в Москве мы видели рекламу в салоне «Евросети»: «Мне все пох...»?

Музаев покачал головой: