Тайная слава

Поборник веры, восхваляющий Бога, милосердие и сострадание, Вершитель правосудия и мудрый правитель, калиф велел привести старика, дабы воздать ему по заслугам. И спросил он странника о цели его визита. И старик, чья нищета не вызывала сомнений, поведал калифу, как в течение многих лет страдал он от преследований за свое стремление постичь магию и алхимию, астрономию и всевозможные искусства в городах язычников — везде, где можно было найти магов. Для доказательства своего мастерства принес он с собой маленькую коробочку, с помощью которой мог рассказать любому желающему всю его жизнь: прошлое, настоящее и будущее.

Калиф приказал одному из своих слуг, чтобы тот испытал на себе могущество нищего, что-то чертившего тем временем на песке в строгом соответствии правилам геомантического искусства [253]. Старик не заставил себя долго упрашивать и тут же сорвал завесу с самых темных помыслов слуги. Предсказал он ему и смерть в течение года от несчастного случая.

Поборник веры и окружавшие его придворные были удивлены, и нищему Магу велели продолжить его историю. Когда он вновь заговорил, все отметили изысканность и уместность его речи. А под конец он сообщил, что в результате своих исследований обнаружил магический талисман, заключающий в себе Асрар [254], и с помощью этого талисмана, как он сказал, калиф мог бы стать самым известным правителем из всех, кто когда-либо жил на земле, включая и Соломона [255], сына Давида. Он хотел спасти мир, этот нищий. Поборник веры должен был собрать все богатства своих владений, не упустив ничего. А маг в это время построил бы печь из особого материала, в которой переплавил бы все открытия и сокровища мира, дабы выпустить на волю огонь искусства; в течение многих дней, подвергая субстанцию разнообразным процессам, он добыл бы тот сокровенный талисман, тот спасительный эликсир, одна капля которого, размером не больше жемчужины, но прекрасная, подобно солнцу в сравнении с луной и звездами, способна, вобрав в себя чудеса сострадания, оградить калифа от всех бед Вселенной.

Поборник веры, его визири и придворные были ошеломлены словами старца, и многие сочли его сумасшедшим. Однако калиф попросил мага прийти наследующий день, чтобы со всей подобающей мудростью рассмотреть его предложение.

Нищий пал ниц перед калифом, смешался с толпой, и больше его никто никогда не видел.

"Одна капля, размером не больше жемчужины" и "Где нет Ничего, там есть все". Нередко я вспоминал эти слова во времена, когда, как сказал Чессон, я был одним из тех "сердечных, крепких и надежных молодых ребят, чьими усилиями честь и безопасность Англии могли бы в один день стать совершенными". Я пожертвовал всеми богатствами, которыми обладал. Вновь и вновь переплавлялись они в огне при тщательно подобранной температуре. Я видел "рождение Ворона" [256], черного, как смола, полет Голубя с серебряными крыльями, и, наконец, великолепную красную розу. Я не мог совладать с собой и вознес небесам благодарность за этот чудеснейший дар — "Солнце благословенного огня"! Я лишил себя всего и лишь тогда понял, что обладаю всем. Я выкинул свой кошелек с деньгами, и стал богаче, чем был когда-либо ранее. Я умер и обрел новую жизнь.

Я говорил о "значимом радости" и теперь вынужден объяснить уместность этих слов. Цепь моих размышлении очевидна. Побоюсь, что все-таки должен кое-что добавить.

Однажды я прочитал интересную статью в ежедневной газете. В ней рассказывалось о некоторых праздниках времен Шекспира, и в конце автор приходил к выводу, что современная Англия — более счастливая страна, чем Англия елизаветинской эпохи. Наверное, многие любители силлогизмов нашли бы это утверждение интересным; но меня привлекло высказывание, которое я привожу ниже:

""Счастливая Англия" с украшенными цветами столбами, пивом в Троицын день, Масленицей и сладкими молочными блюдами сегодня мертва для нас с религиозной точки зрения. Это — пуританская Англия… Ее дух исчез. Бесполезно пытаться восстанавливать былое. Может ли Королева быть одновременно "святой и мудрой" и при этом представать в символическом образе Девы Марии? И возможна ли радость от трапезы без предшествовавшего ей поста?"

Далее это в статье не разъяснялось. Но я думаю, автор в чем-то нрав, а именно в том, что существует некое родство между радостью и святостью. Возможно, это не любая реальная радость, а та, что несет в себе предчувствие тайны. Зачем, скажите, нужна жизнерадостность, если не наслаждаться ею? По, с другой стороны, нет ничего, что могло бы помешать какому-нибудь утонченному мыслителю впитать огромное количество нефти вместе с сырым духом России, который он находит приятным. Только реальная радость, или жизнерадостность, тут ни при чем, что, по-своему, даже мрачнее, чем чаепитие с протестантом. Истинная радость доступна лишь тем, кто умеет поститься. Вы, наверное, заметили, что я описал приготовление к любимому празднику.