Тайная дверь

По дороге к калитке она так же, как только что заглядывала в туалет, заглядывает в колодец – открыла дверку, посмотрела вниз, закрыла – и выскакивает на улицу.

Я за ней.

И тут на меня налетает вся наша компания: и Даша, и Алёна, и близнецы, и мелкий Дашин брат, которого вечно некуда девать, и два новых пацана с Первой линии, которые здесь у нас появились только в мае. Не то чтобы они нам так сильно нравятся, но у них на лужайке батут (нормальный такой, из сетки, взрослый), турник и футбольные ворота, а для близнецов это аргумент. Я ищу глазами Женьку, но его нет. И от этого я сразу чувствую и разочарование, и облегчение. Все галдят и смеются, рассказывая про какую-то камеру новых пацанов, которая сегодня лопнула прямо посередине пруда, спрашивают, куда я подевалась, зовут ехать за мороженым в ларёк к железнодорожникам – и когда я вырываюсь из этого круга и озираюсь в поисках Рины, той уже след простыл. Она опять исчезла, как по волшебству. Была – и нету.

«Ну и ладно», – злюсь я.

Мы все топаем за великами и потом два километра скачем по корням через рощу к железнодорожникам покупать мороженое и разные печеньки, а вернувшись, на спортплощадке дотемна рубимся в настольный теннис на вылет. Я жду, что к нам всё-таки придёт Женька, но его почему-то нет и нет – и настроения от этого тоже нет. И я со злости обыгрываю близнецов по очереди с разгромным счётом.

Пятница заканчивается, Рина совершенно вылетает из головы. Я возвращаюсь домой в сумерках и вижу, как под воротиной пасётся смешной маленький ёжик. Если встретить на участке ёжика – это к счастью. Мы с дедушкой такую примету сами придумали, и она работает.

Я улыбаюсь ёжику и иду к себе в мансарду. Мама с дедом на первом этаже мирно смотрят какую-то старую киношку на ноуте и даже не слышат, что я вернулась.

В комнате я включаю настольную лампу, беру зеркало на длинной металлической ноге и разглядываю своё отражение. Так себе картинка. Я некрасивая. Вообще какая-то уродка. Вот Даша красивая. У неё толстая коса ниже попы и ни одной веснушки. И Алёна красивая. У Алёны кудри и румянец. А у меня мышиный хвостик, и чёлка постоянно лезет в глаза. И рот у меня какой-то слишком большой. И нос странной формы. И глаза непонятно какого цвета – то ли серые, то ли зелёные. Я приподнимаю чёлку надо лбом, сжимаю губы, чтобы не казались такими огромными, поворачиваюсь одной щекой, другой… Ерунда какая-то, а не лицо. Скалюсь своему отражению. Никаких ямочек. Неудивительно, что Женька на меня не смотрит.

– Ксюньчик! – кричит мама с первого этажа. – Ты вернулась? Ужинать будем?

– Ну можно…

– Ты обещала суп, помнишь?

Начинается… Без энтузиазма я сползаю вниз. На кухне уже накрыто. Чай, салат, котлетки, всё такое. И тарелка супа. Кто б сомневался. После тёть-Олиных пирожков аппетит ещё не вернулся, но второй раз за день откосить от семейного застолья точно не получится, потому я покорно сажусь за стол и беру ложку.

– Ма-ам, а имя Рина – это от какого сокращённое?

– Даже и не знаю… – задумывается мама и пожимает плечами.

– Ни от какого, – говорит дедушка авторитетно. – Была даже такая актриса, Рина Зелёная.

Зелёная? Да ладно! Я фыркаю и немного разбрызгиваю суп – и мама испепеляет меня взглядом.

– Чего смешного? Её так прямо и звали – Рина. Я точно помню, – говорит дедушка.

– Ой, пап, ну что ты выдумываешь! – заводится мама. – Никакое это не полное имя, а просто сценический псевдоним, я где-то читала или по телевизору видела.

– Да какой псевдоним! – спорит дед.

– Ещё какой псевдоним! На самом деле она была то ли Ирина, то ли Марина.

– Вот ещё глупости!

– Да точно тебе говорю!

– Да нет, это я тебе точно…

Мама хватает планшет и начинает лихорадочно гуглить. Связь на даче вечером в пятницу как с космосом, планшет виснет, и мама раздражается ещё больше. Но всё-таки открывает статью в «Вики» и победно тычет дедушке под нос:

– На, смотри! Екатерина! Екатерина её звали, а никакая не Рина!

– Так ведь не Ирина же!

О, боги, ну вот зачем я спросила? Мне ведь даже интересно не было, просто к слову пришлось. Нужно срочно сменить тему на какую-то более безобидную, а то они опять разругаются. И я вклиниваюсь:

– А у бабы Тани знаете какие гладиолусы?

– Что – у бабы Тани гладиолусы? – не понимает дедушка.

– Цветут. Серединка такая жёлтая, а каёмка фиолетовая. Краси-и-ивые!

– Кто красивые? – дедушка совсем теряется.

– Да гладиолусы у бабы Тани. Во-от такой высоты! – я показываю какой. – Нам бы такие тоже, давайте луковицы попросим осенью.

Мама и дед смотрят на меня как на сумасшедшую.

– Ты, зайчик, наверное, путаешь что-то? – говорит мама вкрадчиво, как буйной психичке.

– Да ничего я не путаю! – злюсь я. – Я их сама сегодня видела. За домом, у сарая. Пойдите и посмотрите, если не верите.

– Но Ксюша, – тоже мягко говорит дед, – сейчас ведь июнь…

– Ну и что, что июнь? – не понимаю я.

– А гладиолусы – они же цветут в августе…

У меня внутри становится как-то некомфортно. Но я же правда их видела. Своими собственными глазами!

– Пойдём-ка со мной, – зовёт дед, поднимаясь из-за стола. – На минуточку. Покажу что-то.