Тайная доктрина Третьего Рейха, или Во что верил Адольф Гитлер

И чтобы вернуться в отчетливый контекст нашей книги, добавлю, что в 1492 году, в год, когда из Испании были окончательно изгнаны мусульмане и иудеи, Христофор Колумб увидел «берег Вест-Индии», после чего началось завоевание Америки. Наряду с солдатами, конкистадорами и поселенцами на чужие берега кинулись миссионеры и верные слуги Церкви – инквизиторы. Кроме четырнадцати основных трибуналов на Иберийском полуострове испанская инквизиция имела еще по трибуналу в каждом из заграничных владений короны: на Сардинии, на Сицилии, Канарских островах и на Майорке. Ныне же представилась возможность обратить в веру индейцев далекой страны, которая тогда еще не называлась Америкой.

Официальной целью инквизиции оставалось выявление и преследование ереси, чтобы обеспечить «чистоту» католического вероучения. Несчастные индейцы, не ведавшие о каком-то там придуманном иудеями христианстве, в глазах Церкви поголовно оказались язычниками. Но в силу того, что с них было нечего взять и нечего конфисковать за отлучение или другое наказание, то вскоре местные жители были объявлены неприкосновенными для слуг инквизиции (если только они не были обращены в христианство, а после вернулись к своим родовым верованиям и обрядам).

Те, кто смотрел приключенческий фильм «Золото Маккены», повествующий о временах, когда на землях индейцев промышляли европейские завоеватели, помнят ночной диалог у костра с испанским миссионером, вместе с шайкой бандитов отправившимся на поиски золота апачей. Один из головорезов спрашивает у священника, облаченного в мирское: «– А вы зачем идете, святой отец? – Золото может послужить Богу. – Но это опасно, вас могут убить, или вам придется кого-то убить. – Господь знает, что делать его слугам. – Ух ты, – иронично поражается товарищ, – какой у него договор с Богом!»

До насильственного насаждения католичества испанскими миссионерами в Южной Америке существовала своя идеальная вера ( своя вера была, конечно, и у славян до внедрения на их территории христианства). Среди руин городов майя доминируют постройки религиозного характера; полагают, что религия (как идеология) и служители храмов (как внедряющие идеологию в общество) играли ключевую роль в жизни майя. И что в период как минимум с 250 года н. э. до 900-х годов н. э. во главе городов-государств региона стояли правители, которые заключали в себе высшую религиозную функцию. Археологические раскопки позволяют говорить о том, что в религиозных ритуалах также принимали участие представители высших слоев общества.

Нагрянувшие на континент захватчики и «просветители»-миссионеры превратились в надзирателей за язычниками, исполняя роль тайной полиции или разведки. Зато инквизиторы отвели душу, греясь у костров, в которых корчились в предсмертных муках протестанты, чаще всего оказывавшиеся голландскими или английскими пиратами, заплывавшими в воды Нового Света. Протестанты-еретики, коих практически не было в тогдашней Испании, здесь для псов Господа оказывались желанной приманкой.

С 1569 г. инквизиция усердствовала в Перу; в 1570-м в Лиме был учрежден отдельный трибунал, чья власть простиралась к югу до Чили и Аргентины и к северу до Колумбии, Венесуэлы и Карибских островов. В Перу большую часть доходов карательный орган церкви получал от преследования богатых купцов (чаще всего голландцев). Все это – места, впоследствии ошеломившие мир невиданными чудесами древнейших працивилизаций, до сих пор обнаруживаемых археологами, историками и просто любителями.

В 1571 г. в Мексике была учреждена инквизиция, которая распространяла свою юрисдикцию на Центральную Америку, на испанские владения в Северной Америке, а заодно и на испанский доминион Филиппины. Миллионы были получены всевластным, тайным карательным органом, однако, по словам историков, все это богатство «буквально испарилось». Такую же аналогию можно провести, вспомнив сокровища ордена рыцарей Храма – тамплиеров, богатство Третьего рейха или «золото компартии», – которые также «испарились» для всего остального мира (но для избранных их местонахождение не являлось и не является никаким секретом). Жертвами костров становились не только местные язычники; купцы, обвиняемые в тайной проповеди иудаизма; мореплаватели-путешественники и пираты-протестанты; в сети инквизиции попадали также заморские розенкрейцеры (приплывавшие из Европы), масоны других орденов, любители оккультизма, колдовства и астрологии, последователи культа вуду и других экзотических культов и верований.

Известно, что в 1556 г. архиепископ Боготы, чьи полномочия были сопоставимы с полномочиями его коллег из Лимы и Мехико, издал указ, что в его епархии нельзя продавать и иметь у себя никакие книги, кроме тех, которые были одобрены Церковью. То же самое делали впоследствии и коммунисты, и нацисты, – продолжатели самых смутных дел матушки-Церкви. Впрочем, мы еще коснемся этой темы.

Любопытным видится тот факт, что когда испанские церковники в конце XVI века поняли, как мало был освещен вопрос о распространении христианства в Испании, то для восполнения этого досадного пробела испанский монах Хигера, приложив немало усилий, написал подробную хронику от имени никогда не существовавшего римского историка Флавиуса Декстера.

Однако приведем еще более любопытный для нашего повествования факт. Уже в 1600 г. в Латинской Америке обосновалась крупная немецкая община. Это связано с тем, что во времена начального завоевания Карл V правил не только Испанией, но и Священной Римской империей; в рядах его конкистадоров было много мужчин немецкого и австрийского происхождения. Этот факт, о котором историки отчего-то забывают, нельзя не учитывать, когда речь идет о том, что через столетия – во времена Третьего рейха – тайные агенты Адольфа Гитлера прибыли на Южноамериканский континент в поисках убежища для своего фюрера. И тогда же сотрудники таинственного института «Аненэрбе» прошли здесь неизведанными тропами в поисках артефактов и таинственных знаний, оставшихся от никому не известных працивилизаций. Одни экспедиции закончились провалом, как это было с сотрудниками «Аненэрбе», которые попались во время ограбления музея в Перу, пытаясь прихватить магический хрустальный череп Богини смерти; другие вполне успешно справились с заданиями, но их миссия осталась для нас неизвестной.

Упрекая немецких церковников как миссионеров, желающих «осыпать благодеяниями» африканцев, фюрер в «Майн кампф» выразился следующим образом: «Церковь, больше всего кричащая, что человек является подобием божиим, вместе с тем не считает своим долгом даже подумать над тем, как же сделать, чтобы этот человек, носитель духа божия на земле, не вырождался в погибающего пролетария. Сначала церковь сама складывает ненужные руки на усталой груди, а затем делает печальную мину по поводу того, что христианское учение не оказывает достаточное влияние, что «безбожие» принимает ужасающие размеры и т. п. Нашей церкви, видимо, невдомек, что если люди погибают физически, то конечно, они разлагаются и духовно. Не умея выполнить своей элементарной обязанности перед собственным народом, церковь наша возмещает это тем, что хочет осыпать своими благодеяниями готтентотов или зулусов. в то время, как мы с божьей помощью дожили уже до того, что наши собственные европейские народы на наших глазах болеют настоящей физической и моральной проказой, мы, видите ли, посылаем благочестивых миссионеров в Центральную Африку, и они устраивают там миссии для негров. в конце концов, дело дойдет до того, что мы своей «высшей культурой» превратим и там примитивный, но здоровый народ в гнилую расовую помесь» . Довольно жесткий упрек отечественным церковным служителям. А мне отчего-то вспоминаются последние годы просто-таки гениальной женщины, расцвет таланта которой пришелся на годы расцвета Третьего рейха. Это режиссер и оператор Лени Рифеншталь (1902–2003) , положившая свой талант на алтарь фашизма, за что после Второй мировой будет вынуждена долгие годы оправдываться, оставаясь невостребованной (пережила 30 судебных процессов, два года провела в психиатрической клинике). Прожив долгую и насыщенную жизнь, она в последние годы работала. Снимая документальные фильмы на африканских просторах, потому что там, по ее искреннему мнению, «нет никакой открытой дегенерации» (она прекрасно осознавала, о чем говорила и что имела в виду). А напоследок жизни хрупкая седая старушка признается в телеинтервью, что всегда с теплотой относилась к Гитлеру, и что для нее он «чистый и несчастный ребенок» …