Тайная доктрина Третьего Рейха, или Во что верил Адольф Гитлер

Мартина Лютера (1483–1546) известный публицист рабби Телушкин в своей книге-энциклопедии «Еврейский мир» назвал «ярчайшим примером человека, который любил евреев, но возненавидел их после того, как они отказались принять его идеологию». А бывшая преподавательница из Кишинева, ныне проживающая в Германии Грета Ионкис в статье «Реформатор Мартин Лютер и евреи» пишет: «Имя Мартина Лютера вызывает в еврейской среде однозначную реакцию: – Юдофоб!..Но очень немногие знают, что приверженцы Римской церкви называли отца Реформации при жизни не иначе как «объевреившийся Лютер», а если не щадить чувств читателя и говорить без обиняков, то звали его – «пол-жида». (К слову: «объевреившимся» ученым и «белым евреем» в годы существования Третьего рейха будут называть Нобелевского лауреата 1932 года, выдающегося немецкого физика Вернера Гейзенберга.)

Радикализм Лютера прежде всего проявился в его настойчивом требовании к Ватикану: коль Библия является единственным авторитетом в вопросе веры, то у народа должна быть возможность читать священные тексты на родном языке. Несмотря на упорное сопротивление и неприятие этого, примерно между 1524 и 1542 гг. Лютер осуществил перевод Священного писания на немецкий язык, специально перед тем изучив древнееврейский и греческий. «Я для моих немцев рожден, им и хочу послужить»; вскоре Новый Завет в немецком переводе Лютера распространялся по германским землям.

Бунтовщик Лютер стоял в центре процесса, который в XVI веке получил название Реформации – движения за обновление Церкви. Его идеи изменили западное христианство. Для католиков того времени он был «диким вепрем, вторгшимся на виноградник Господень», – по словам папской буллы об отлучении (Domine Exsurge, 1520 г.), которую Лютер подверг публичному сожжению в Виттенбурге, став таким образом вождем (фюрером) культурного и религиозного освобождения.

Но что характерно для процесса Реформации? Очевидным становится стремление реформаторов отказаться от пышности католицизма, превратив Библию в центр христианской жизни, а, устранив посредническую функцию священников, возвратиться к простоте раннего христианства. На фоне этого возник интерес христианских теологов к древнееврейскому языку, вызвавший «спор о еврейских книгах», которые нужно было прочесть в оригинале. «Несмотря на возраставшее напряжение в отношениях между евреями и христианами, каждое реформистское движение, будь то гуситы, лютеране или пуритане, анабаптисты (перекрещенцы) или субботники, сопровождалось стремлением к обновлению христианства в апостольском духе, возвращением к истокам христианства, к Ветхому Завету, а следовательно – к еврейским духовным ценностям. Ведь и Иисус, и Павел (Савл), создатель христианской церкви, вышли из еврейского народа… Все это давало почву папистам обвинять Лютера в «иудаизации»… По мнению папистов, лютеранство ведет к кальвинизму, кальвинизм – к унитаризму, унитаризм – к адвентизму (субботники), а от адвентизма до иудаизма – один шаг», – справедливо констатирует профессор Ионкис (между прочим, Грета Ионкис родилась в СССР в семье инженера, немецкого еврея Вилли Риве, арестованного и депортированного в феврале 1938 года в Германию (в 1945–1950 гг. отбывал заключение в СССР как немецкий военнопленный времен Второй мировой войны), и уроженки города Туапсе Сары Иоффе).

Любопытно, что в начале своего пути католический монах Лютер, «восставший против Ватикана и основавший собственную конфессию, был уверен, что добьется того, чего не смогла достичь католическая церковь: обратить в христианство основную массу евреев» (по Телушкину). Но когда оказалось, что подавляющая масса тех, кто дал миру «мировую религию спасения», отчего-то не спешила принимать ее и перекрещиваться, монах и реформатор превратился в яростного антисемита. Разгневанный Лютер кратко сформулировал свои требования в труде «О евреях и их лжи»:

– сжечь синагоги;

– под страхом смерти запретить раввинам обучение;

– конфисковать еврейские священные книги («я советую изъять у них их молитвенные книги, талмудические писания, которые учат лишь идолопоклонству, лжи, брани и богохульству»);

– запретить евреям «свободное перемещение по большим дорогам с охранной грамотой», так как они не занимаются праведными делами в сельской местности;

– конфисковать еврейскую собственность (по Телушкину и др.), на самом деле: «запретить им заниматься ростовщичеством, а так же советую изъять у них всю наличность, серебро и золото, и положить на сохранение. Причина подобной меры заключается в том, что они… не имеют других способов зарабатывания… кроме ростовщичества, посредством которого они обокрали нас, и теперь владеют нашим добром. Эти деньги должны быть потрачены не иначе как следующим образом: всякий раз, когда еврей искренне обращается (в христианство), ему следует дать сотню, две сотни или три сотни флоринов, смотря по личным обстоятельствам. С помощью (этих денег) он сможет заняться каким-либо делом для обеспечения своей бедной жены и детей, и для поддержания стариков и немощных. Ибо такие грязные доходы прокляты, если они не используются с Божьим благословением, с благим и достойным намерением»;

– заставить евреев заниматься физическим трудом («рекомендую дать в руки молодым, сильным евреям и еврейкам топор, мотыгу, лопату, прялку и веретено, и пусть они зарабатывают хлеб в поте своего лица, как и было сказано детям Адама (Бытие 3:19). Ибо не подобает, чтобы они позволяли нам, проклятым гоям, трудиться в поте лица, тогда как они, святой народ, проводят время у печи, празднуя и испуская газы, богохульно похваляясь своим господством над христианами благодаря нашему поту. Нет, следует вымести этих ленивых негодяев под зад»).

А если все это не поможет им уверовать в Христа и стать достойными гражданами, – увещевал и гневался Лютер – то по примеру других народов следует изгнать всех евреев из страны.

Как видим, требования, озвученные в XVI веке, для отдельных диктаторов стали актуальны и в веке XX ; и, значит, их еще не раз смогут выдвинуть правители, которые окажутся у власти?! К тому же известно, что и Лютер, и Гитлер были далеко не первыми и не единственными в списке знаковых антисемитов. На взгляд автора, нет ничего страшнее, чем вытащенный наружу, выставленный на мировое обозрение «еврейский вопрос», который может легко сдетонировать, приведя к тотальной мировой бойне. К сожалению, пресловутый «еврейский вопрос» легко трансформируется в «вопрос Веры». Как пошутил какой-то умник, евреев ненавидят не за то, что они распяли Христа, а за то, что они его породили…

Мартин Лютер, родившийся в 1483 году в маленьком городке Эйслебене в крестьянской семье, учился в церковной школе, после чего поступил в лучший в Германии Эрфуртский университет, получив в 1502 году степень бакалавра, а через три года стал магистром философии. Отец уже видел сына юристом, и Мартин подчинился его воле, но летом 1507-го неожиданно принял постриг в монастыре августинцев. Так вера в лице этого юноши доминировала над законом, хотя в тоже время, по его признанию, «под наружной святостью в сердце моем было сомнение, страх и тайное желание ненавидеть Бога». Не мешает нам вспомнить, что инфернальные фигуры XX века – Сталин и Гитлер – прошли через горнило Церкви: Иосиф Джугашвили (Сталин), когда учился в Горийском духовном училище (1889–1894), а затем пять лет провел в Тифлисской духовной семинарии (исключен в 1899 г. «за пропаганду марксизма»); Адольф Гитлер, когда учился в школе при Ламбахском монастыре (1897–1899 гг.), и когда посещал бенедектинский монастырь в Ламбахе для занятий пением в церковном хоре. Говорят, мать Иосифа Екатерина желала, чтобы сын стал священником (или учителем); утверждают, что и мать Адольфа Клара мечтала, чтоб любимый сын избрал стезю священника. Еще небезызвестный нюанс: настоятелем бенедектинского монастыря, когда там пел юный Адди, был Теодор Хаген, а после – цистерианский монах Йорг Ланс фон Либенфельс, основатель духовного тайного общества «Орден нового храма». В 1947 году этот Либенфельс напишет, что это именно он привел Гитлера к власти.

Тут же добавлю, что называть Сталина и Гитлера недоучками, отказывая им в интеллекте, считать их глупыми в силу того, что один не доучился в семинарии в Тифлисе, а второй не поступил в художественную академию Вены, – по меньшей мере нелепо. Вот для примера краткая выписка из аттестата «воспитанника Горийского духовного училища Джугашвили Иосифа», который «при отличном поведении (5) показал успехи: По Священной истории Ветхого Завета – (5); По Священной истории Нового Завета – (5); По Православному Катехизису – (5); Изъяснению богослужения с церковным уставом – (5); русскому с церковнославянским – (5); Языкам греческому – (4); грузинскому – (5); Арифметике – (4); Географии – (5); Чистописанию – (5); Церковному пению русскому – (5) и грузинскому – (5)». А ведь после еще были пять лет семинарии, и так называемые «революционные университеты» не только с их обучением тактике террора, но и с поглощением всевозможных политических книг.

Гитлер, хоть и не так прилежно учился в школе, однако, как и его соратник по большой политике, в буквальном смысле самосовершенствовался, «глотая» книги (причем не только на немецком и не только приключенческие, но по всемирной истории, искусству, а также серьезную публицистическую и философскую литературу). Прекрасно осознавая силу и могущество Церкви и церковной догматики, Адольф Гитлер не пытался спорить с ней, разве что, выступая в роли моськи, кусал «и лаял на слона». Однако делал все, чтобы «спасти свой народ» от «возвращения к еврейским духовным ценностям», – когда закрывал церковные школы и постепенно отменял изучение в государственных школах Закона Божьего, заменяя уроками политинформации (что сделали и коммунисты в СССР). И вместе с тем Гитлер – выступал опекуном Веры. Как это могло быть, как воплощалось подобное несоответствие?

Выступая перед слушателями в апреле 1933 года, фюрер говорил:

– Светские школы недопустимы, так как в таких школах нет религиозного обучения, а общее нравственное обучение без религиозного основания зиждется на пустоте. Следовательно, воспитание личности и религия должны основываться на вере.

Воспитание личности в средних школах нацистской Германии 1930-х годов происходило с помощью обязательной молитвы, – но произносилась молитва отнюдь не канонического содержания: «Боже Всемогущий, дорогой Отец Небесный. Во Имя Твое разреши нам в благочестивом духе начать наши занятия. Просвети нас, научи нас всей правде, укрепи нас в добре и не введи нас во искушение, избавь нас от всего зла, чтобы мы, как добрые люди, могли с верою выполнять наши обязанности и, как на время, так и вечно, могли стать воистину счастливыми. Аминь». И даже это – следуя наказу Гитлера: «…все – детский учебник и последняя газетенка, каждый театр и кинотеатр, каждый рекламный столб и доска объявлений – все должно быть поставлено на службу этой великой миссии до тех пор, пока робкая молитва нынешних домашних патриотов «Господи, дай нам свободу!» не превратится в голове даже самого юного немецкого мальчика в горячую мольбу: «Боже всемогущий, благослови наше орудие, когда придет время; будь так же справедлив, каков ты был всегда; рассуди, заслуживаем ли свободы; Господь, благослови нашу борьбу!»

«…нам нужные верующие люди»,  – не раз подчеркнет Адольф, осознавая, что ни он, ни его доктрина не могут составить конкуренцию Церкви, а потому нужно если не саму Церковь, то миллионы ее прихожан подчинить его интересам ведущего политика и его грандиозным планам.

Его мятущиеся чувства «верю – не верю» легко прослеживаются в течение двух десятилетий: с 20-х до середины 40-х гг. XX века. В главной работе «Майн кампф» молодой Гитлер еще полностью разделяет взгляды основной массы соотечественников на религию. Позже, в кругу близких товарищей он позволит себе вольности в трактовке церковных догм и осуждение неприглядного облика священнослужителей. Но то, что он говорит на публике – для него важнее, а потому о Боге и Церкви он чаще говорит то, что близко и понятно соотечественникам. «Даже религия любви является крайне слабым отражением воли своего возвышенного основателя. И, тем не менее, она имеет великое значение, поскольку дала толчок всеобщему развитию культуры, этики и морали».

Он казался не столько реформатором, сколько защитником церковных догм, так что не удивительно, что в Германии проходили митинги верующих в поддержку нацистской идеологии, к примеру, в середине ноября 1933 г. состоялся митинг Германского Христианского движения – радикального крыла немецкого лютеранства.