Тайна Животворящего Креста

Я предложил проехать в травмпункт, но Липатов категорически отказался. Следственная группа наконец закончила работу и покинула квартиру. Липатов выпил таблетку «кетанова» и помазал ожоги какой-то мазью. Я тем временем заклеил разбитое стекло полиэтиленовой пленкой и скотчем, стараясь не смотреть на меловые контуры и пятна запекшейся крови на полу. После этого мы собрались на кухне, чтобы перекусить. Выпив чаю с бутербродами, я предложил Липатову переночевать у меня, но тот наотрез отказался.

– Как я оставлю квартиру без надзора?! Здесь же дядины коллекции. И рукопись Тозо выносить из дома не хотелось бы. Давайте лучше займемся переводом, сделанным Блиновым. Не зря бандиты приходили за ним.

– Так они все-таки приходили за текстом перевода?

– Да. Они позвонили в дверь, а я решил, что это приехали вы, и открыл, даже не поглядев в глазок. Вот такая глупость!

– Не переживайте. У них наверняка имелся другой вариант, как проникнуть в квартиру, – заверил я Липатова. – Так что они сделали, ворвавшись в квартиру?

– Так и спросили: где текст письма Блинова? Откуда они узнали? Неужели Блинов тоже работает на них?

– Глупости! Зачем тогда им текст письма? Они забрали бы рукопись: ведь Блинов отлично владеет венецианским языком. Возможно, что они прослушивают телефон Блинова. Так что они делали дальше?

– Я распечатал текст письма и отдал им. После этого они потребовали отдать рукопись Тозо и ее перевод. Я категорически отказался, и тогда меня принялись жечь сигаретами. Короче, дальше все происходило, как я рассказывал следователю. Я не сказал только, что грабители искали не ценности, а рукопись Тозо. Но следователю это знать необязательно. Кто знает, может, ему придет в голову изъять рукопись в качестве вещественного доказательства? Я не могу так рисковать!

– И вы действительно даже не подозреваете, кто ваш таинственный спаситель, затреливший бандитов?

– Разумеется, нет! Я думал, что мне конец. Надеюсь, что следователь выяснит это. Пусть он спас мне жизнь, но знать, что в доме напротив сидит человек с бесшумной винтовкой и смотрит на тебя через оптический прицел – от этого у меня мороз по коже! – Липатов передернул плечами и предложил: – Давайте займемся делом.

Мы перетащили системный блок, монитор и принтер в спальню: в заляпанном кровью кабинете находиться не хотелось. Кабель сети не был закреплен, поэтому перебросить его в спальню было делом пяти минут. Липатов включил компьютер, вошел в свой почтовый ящик и открыл письмо.

– Вот текст, смотрите! – с волнением сообщил он, раскрывая приложенный к письму текстовый файл. – Это и есть зашифрованные главы: двенадцать, двадцать пять и тридцать три.

Первая глава начиналась с соответствующей цифры, как и все последующие. Цифры в зашифрованном послании не были подчеркнуты сверху и снизу, как это обычно делалось, чтобы отличить римские цифры от букв латинского алфавита, но отделялись от текста точкой.

«XII. Настоятель, указав на могилу, произнес, обращаясь к Тозо: «В этих цифрах скрыта великая тайна, которую наш брат оставил ордену. Ты бы никогда не узнал о ней, если бы не пророчество нашего брата, которое он дал перед кончиной. А он сказал: «Сия тайна явлена будет нашему новообретенному брату из земель Склавонии, но веры истинной римско-католической. И избран он в число тех, кому будет явлен Крест Животворящий для обретения христианским миром. И обретет он святыню в назначенный год в назначенном месте, ему уже известном, и уже говорил я вам, братия, про сей год, как его вычислить. И сбудется это, если будет на то воля Божья». И, произнеся это, наш брат скончался с улыбкой праведника на устах». Тозо был глубоко потрясен рассказом настоятеля. «Но как же вычислить дату обретения? – вопросил он. – Есть ли ключ к тайне этой даты?» Настоятель указал на плиту. «То еще ранее сказал нам брат и завещал выбить ключ к дате на его могиле, чтобы не спутали числа при наступлении срока. И расчет такой: от обретения Креста до явления его миру христианскому прошло семь лет; от утраты до обретения Креста прошло два раза по семь лет. Но прогневили мы Господа своими деяниями недостойными, и, лишив нас Креста, назначил он нам новый срок. И срок этот таков: от утраты Креста до его обретения пройдет не дважды по семь лет, как это было в первый раз, но трижды по семь да еще семь и еще раз по семь. О том и говорят цифры на плите: 1, 2, 28».