— Да я и не подозреваю его в чем-то недостойном, — досадливо поморщился Риишлее. — Лишь оцениваю возможность сообщить о нем другим людям. Некоторым. Сейчас у нашего королевства не то положение, чтобы позволить таким, как оу Готор, прозябать на должностях серых мышек. Однако чтобы ему поверили и начали прислушиваться к советам… В общем, пока забудьте, лейтенант, все, что сейчас услышали, — вдруг резко сменил Риишлее тон. — Я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Ваш друг говорит, что, вероятнее всего, именно из-за этого легендарного Амулета он и попал в наш мир. Думаю, вы уже знаете, что он был таким не первым. Великий цензор Ншгас тоже являлся выходцем из другого мира. Причем оу Готор, посмотрев на его портрет и ознакомившись с некоторыми документами, говорит, что, скорее всего, великий цензор пришел не из того же мира, откуда прибыл он сам. До появления здесь вашего друга это было одной большой загадкой. Он дал ей некоторое объяснение, хотя и сам не уверен, что оно правильное. Он также выдвинул версию, что многочисленные попаданцы, как он их называет, прибывают в наш мир, притянутые этим самым загадочным Амулетом. Так что если раньше дело, порученное вам, касалось лишь поиска реликвий, которые, возможно, кто-то использует для усиления своей власти, то теперь разговор уже идет о чем-то гораздо большем! О контроле над вратами в другой мир. Я не буду говорить вам, насколько все это важно, потому что и сам пока с трудом это оцениваю. Но я хочу дать вам один приказ, хотя можете воспринимать его как просьбу или даже мольбу. Позаботьтесь о том, чтобы ваш товарищ остался жив. Понимаю, что вы и так, как истинный оу,
Потом Готор и Ренки попытались составить свой план захвата Тинда и сразу уперлись лбом в стену собственного невеликого опыта по части морских десантов и возможностей флота, так что все планирование свелось к теоретическим рассуждениям и ругани.
В ругани, кстати, явно была виновата методика, предложенная Готором: один должен был предлагать план, а второй — критиковать его, находя слабые места. Но поскольку ни тот, ни другой реальным опытом проведения столь масштабных операций не обладали, приходилось довольствоваться своими «ощущениями» и, вполне вероятно, ложными представлениями о том, как все должно происходить. Из-за этого аргументация обеих сторон выглядела слабой и неубедительной.
Промучившись два дня и ничего толкового не выдумав, друзья отправились к Риишлее с тем, что есть. На сей раз их приняли в кабинете значительно больших размеров. Наверное, потому, что в прежнем вряд было бы возможно разместить с должным комфортом десять человек, приглашенных сегодня на совет.
Приятным сюрпризом для обоих приятелей стало появление в кабинете полковника оу Дезгоота и лейтенанта Бида. Однако едва Ренки и Готор с расплывшимися в улыбках физиономиями направились к ним, дабы поздороваться, прибыл сам Риишлее и одним жестом руки заставил всех присутствующих мгновенно замолчать и усесться за большой круглый стол, в центре которого лежала подробная карта архипелага Тинд и его окрестностей.
— Если вы еще не знакомы, — начал свою речь Риишлее, — тогда позвольте мне вас всех представить друг другу. Адмирал оу Ниидшаа, — указал он на еще довольно молодого (для своего звания), очень высокого и крепкого человека в форме морского офицера, что занял место по правую руку от военного министра. — Думаю, это имя известно всем и рассказывать о заслугах адмирала нет смысла. Он примет на себя общее командование всей операцией.
Ренки с любопытством посмотрел на этого человека. Когда юному оу Дарээка было всего пять лет, подвиг капитана оу Ниидшаа, чей фрегат в одиночку сразился с тремя кредонскими кораблями такого же класса, утопив один, обратив в бегство второй и взяв на абордаж третий, едва не обратил мечты юного оу от армии в сторону флота.
Спустя еще четыре года эскадра капитана оу Ниидшаа одержала решительную победу над пиратским флотом и высадила десант на остров Литруга, захватив и уничтожив пиратское гнездо, чьи «птенцы» сильно досаждали южным областям королевства.