Тайна Врат

Соболезнования Одивия приняла. А в ответ на предложение о помощи лишь гордо выпрямила спину, словно истинная оу, и холодно поблагодарила, добавив, что ни в чем не нуждается. Однако Ренки, то ли что-то почувствовав, то ли заметив покрасневшие от слез глаза гордячки, весьма настойчиво, на грани допустимых приличий, продолжал настаивать, пока не удостоился кивка и короткого: «Хорошо», — в котором было куда больше искренности, чем во всех речах, что произносила девушка до сих пор.

— Только не пожалейте потом о своих словах, — бросила Одивия вслед Ренки, тем самым испортив все впечатление.

Колхоз тем временем заметно преобразился. Везде кипела жизнь, что-то двигалось, крутилось и вертелось. Дом в поместье Ренки уже не походил на прохудившуюся развалину, а выглядел вполне крепким и нарядным жилищем. Да и внутри появилась новая мебель, стало заметно чище, а на кухне пахло не тленом и плесенью, а очень даже аппетитной едой.

— Нормально, — ответил Готор на вопрос: «Как дела?» — Помаленьку крутимся. Если все пойдет и дальше в таком же темпе, считай, через год будут у нас и мосты, и дорога!.. Вот как?! Весьма печально, — прокомментировал он известие об утрате, которую понес Дом Ваксай. — Надеюсь, ты предложил Одивии нашу помощь?

— Конечно, — недовольно буркнул Ренки. — Не надо думать, будто я совсем уж… Но она… Ей бы только какую-нибудь гадость сказать!

— Ох и дурак же ты, дружище Ренки, — спокойно ответил на это Готор, выслушав претензии приятеля к Одивии. — Такая девушка замечательная! А ты к ней бука букой, а ведь чудная бы из вас пара получилась!

— Ты, Готор, видно, перегрелся тут на солнышке! — искренне удивился услышанному Ренки. — Даже если бы я и мог заинтересоваться подобной особой… Разве ты не знаешь, что она невеста нашего боевого товарища оу Заршаа? Как можно поступать подобным образом с однополчанином?

— И все равно дурак, — вопреки всякой логике, подытожил Готор. — Нашему Заршаа, зуб даю, тут ничего не светит. А вот тебе…

— Да она же… — возмутился Ренки. — От нее любезного слова не дождешься, только разные насмешки и уколы. И к тому же не забывай, что она не из благородных, а всего лишь купчиха.

— Да-а-а, не дергал ты девочек за косички в детстве, — задумчиво пробормотал Готор. — И мало, видать, тебя жизнь лупила, коли так и не осознал. Впрочем, ладно. Что такого интересного ты мне привез? Признаться, те двое жрецов-головорезов меня изрядно заинтриговали!

— Тут копии всех летописей из храмов, относящихся к временам Старой Империи, — ответил Ренки. — Вернее, копии копий. Риишлее почему-то особо велел это подчеркнуть. А вот те два жреца привезли тебе свиток, по легенде написанный рукой самого Манаун'дака! Только верховный жрец особо предупредил, что это величайшая ценность королевства. Свиток этот прибыл сюда еще вместе с королем Даагерииком Первым. На его изучение тебе отводится ровно месяц, и, сам понимаешь, никакого урона реликвии не должно быть нанесено. Иначе даже страшно представить, что будет! Текст там, говорят, очень сложный, читается тяжело. Так что ты не откладывай это дело в долгий ящик.

— Да уж можешь не сомневаться! — с большим энтузиазмом откликнулся Готор. — Прямо сейчас и пойду смотреть. Надеюсь только, что поститься и читать молитвы перед этим меня не заставят. А то ваши молитвы меня несколько… э-э-э… удивляют.

С этого дня Готор стал уделять гораздо меньше времени хозяйственным делам, погрузившись в изучение присланных документов. А Ренки вынужден был стать при нем нянькой.

С одной стороны, от долгого чтения у Готора начинала болеть и кружиться голова. А с другой — даже несмотря на недомогание, он упорно продолжал работать, забывая про сон и еду, и выгнать его из-за стола с бумагами можно было только с большим скандалом.

Все это закончилось тем, что Ренки сам стал читать ему большинство документов вслух, делая выписки по его указаниям, а заодно уж и следить, чтобы главарь банды вовремя ел, гулял, тренировался и ложился спать.

Их день обычно начинался с инспекции строительных работ, занимавшей часа два. Причем друзья шли пешком, а следом за ними ехала небольшая коляска, на случай, если Готор переоценит свои силы (такое уже бывало).

Потом завтрак, работа с документами, занятия фехтованием, обед, послеобеденный отдых (на чем особо настаивали лекари), опять работа, небольшая прогулка перед ужином, работа, сон. И так день за днем, неделя за неделей.

Зато Ренки стал неплохо разбираться в истории собственного мира, вникая в комментарии и пояснения Готора к текстам. В отличие от бубнежки жреца в университете слушать Готора оказалось даже интереснее, чем читать героические романы или баллады.

А еще в процессе обсуждения событий древности разговор частенько переходил к миру Готора. Но тоже, как правило, с привязкой к миру Ренки.

На свиток, написанный языком, который с трудом разбирали даже жрецы и самые мудрые ученые, Готор, вместо отведенных ему нескольких недель, потратил не больше получаса.