Тайна пылающих следов

При этом она говорила не умолкая, весьма определенно отзываясь о Гончаре и его доме, о горящих следах и неблагодарности собственного отца, который умудрился исчезнуть, когда его собственная дочь, преодолев огромные трудности, проехала всю страну, чтобы его увидеть.

— Сегодня же утром я поеду в полицию и заявлю об его исчезновении. Может, тогда они наконец станут его искать! — шумела миссис Добсон.

— Вы думаете, это поможет, миссис Добсон? — спросил Юпитер. — Если Гончар исчез потому, что сам этого хотел, будет трудно его найти.

— Я хочу, чтобы он вернулся, — сказала Элоиза и поставила на стол блюдо с яичницей и жареным беконом. — Я его дочь, а он мой отец, и пора бы ему к этому привыкнуть. И этому вашему шефу полиции следует что-то предпринять насчет горящих следов. Это же преступление!

— Да, поджог, — кивнул Боб.

— Можете называть, как вам будет угодно, но это нужно прекратить. Завтракайте, мальчики, а я отправляюсь в город.

Она схватила сумочку, отыскала ключи от машины и направилась к выходу. Через минуту ребята услышали, как зарычал мотор голубой машины.

— У твоей мамы есть причины сердиться на дедушку, — сказал Юпитер Тому. — Но я уверен, что Гончар не хотел ее обидеть. Он никогда никому не причинял зла. Он одинокий, но очень добрый человек.

Юпитер поставил тарелку в раковину и вдруг вспомнил тот день, когда последний раз видел Гон-76

чара, — как смотрели на него мужчины из «кадиллака» и как он сжимал в ладони свой медальон.

— Двуглавый орел, — сказал Юпитер. — Том, помнишь, ты говорил, что дедушка присылал вам свою посуду? Там случайно не было изображения двуглавого орла?

Том минутку подумал, но потом покачал головой.

— Мама любит птиц, и дедушка часто присылал вещи с их изображением, но это всегда были обычные птицы: синички, ласточки или малиновки, но этих двуглавых уродов на них никогда не было.

— Но двуглавый орел был на медальоне, который он всегда носил. И это блюдо над камином — на нем ведь тоже изображен орел! Спрашивается: зачем он сделал такую огромную тарелку да еще и повесил ее в пустой комнате?

Юпитер вытер мокрые руки полотенцем и направился к лестнице. Остальные сразу перестали есть и потянулись за ним наверх.

Над каминной доской висело огромное блюдо, а с него на ребят смотрел красный орел. Юпитер провел рукой вокруг блюда.

— Похоже, оно приделано намертво. Должно быть, Гончар вмуровал блюдо прямо в стену. — Он отступил на шаг назад и еще раз посмотрел на грозную птицу. — Стойте! Ну-ка, ну-ка… Принесите стул! Мне нужно на что-то встать!

Питер побежал на кухню и вернулся со стулом. Юпитер влез на него и потянулся к правой голове орла.

— Посмотрите, этот глаз не такой, как у левой головы!

Юпитер нажал пальцем на белый глиняный глаз. Раздался слабый щелчок, и стена чуть раздвинулась.

— Тайник, — сказал Юпитер. — Да, здорово придумано.

Он слез со стула и попытался расширить проем в стене. Это ему удалось — хорошо смазанная панель двигалась легко. Там, внутри, были четыре полки, забитые бумагами. Юпитер взял в руки одну из них.

— Господи, это же просто старый экземпляр «Бельвью режистр и трибюн»! — воскликнул Том. Он взял газету у Юпитера и просмотрел ее. — Здесь напечатана статья обо мне, — сказал он.

— Чем это ты отличился? — спросил Боб.

— Выиграл конкурс на лучший рассказ, — ответил Том.

Юпитер развернул еще одну газету.

— Посмотри, а здесь объявление о свадьбе твоей матери, — сказал он.

Они проглядели еще несколько газет и нашли много любопытного: заметки о рождении маленького Тома, о смерти его бабушки, об открытии хозяйственного магазина Добсонов и о речи, которую произнес отец Тома на День ветерана. Все, что газеты печатали о семье Добсонов, Гончар хранил у себя в тайнике.

— Прямо тайная библиотека, — сказал Пит. — Ты и твоя мама, оказывается, засекречены!

— Я чувствую себя очень важной персоной, — сказал Том.

— Гончар очень скрытный человек, — сказал Юпитер. — Надо же, хранить в такой тайне ваше существование! Как странно! И уж совсем странно, что ни в одной из этих газет ни слова нет о самом Гончаре.

— А почему там должно что-то о нем быть? — спросил Пит. — По-моему, он всегда был против того, чтобы попасть в газеты.

— Правильно. Но генерал из Хиллтоп-хауза вчера упомянул, что в печати писали о Гончаре и его работах. А если о тебе пишут в журнале, то вполне естественно было бы эту заметку сохранить, так?

— Так, — кивнул Боб.

— Значит, мы можем предположить одно из двух, — сказал Юпитер. — Или у Гончара вообще нет честолюбия, или о нем попросту не писали, за исключением той заметки с фотографией в журнале «Уэствей». А о ней Гончар узнал только в эту субботу, и совсем не обрадовался.

— Что это значит? — спросил Том Добсон.