Тайна Пушкинской улицы

– Нельзя заглатывать такие большие куски, – мягко проговорили рядом.

Оксана обернулась.

– Да присядьте, наконец, – на девушку снизу вверх смотрел нудный, отвратительный старик. Он – то и говорил чудесным девичьим голосом. – Не могу же я без конца Вас разыскивать.

Красавица села не от приглашения, но от изумления.

Старик снял очки и на Оксану взглянули знакомые анютиковые глаза.

– Да, это я, – негромко подтвердила Анита.

– Но, почему? – запнулась собеседница, указав на весьма экстравагантный вид.

– Вы бы обратили внимание на пожилого господина, если бы только он Вас не преследовал?

– Нет, конечно, – хмыкнула Оксана и невесть чего устыдилась.

– Это нормальная реакция, не смущайтесь. – “Старик” переложил ногу на ногу, а из внутреннего кармана достал билет. – Сегодня Вы идёте в оперу.

“Вот оно, главное”, – затрепетало сердце.

– Это Вам.

Взяв дрогнувшей рукой залог будущего счастья, Оксана невольно отшатнулась.

К скамейке со стороны цветочной клумбы, засаженной так, чтобы основное цветенье выдалось ко Дню города, приблизилась группа праздношатающейся молодёжи. Их руки не были свободны. Расположив в одной сигареты, а в другой пиво, они остановились вровень с сидящими, заслонив своими формирующимися телами ускользающие лучи солнца.

– Чем это нынче расплачиваются пенсионеры? – заговорил лидер компании. – Билетами, – произнёс он с интонацией, от которой молодые приятели загоготали. – Девушка, а у нас билетов больше, – обратился задира к Оксане, увидев, как та прячет дорогую для себя бумажку.

– Вы бы шли, ребятки, мимо. Не мешали общению.

– О, – гаркнул второй балбес. – Это так называется? А во время первой мировой как было? – И он выпустил струю дыма в стёкла очков, которые Анита предусмотрительно надела.

– Дед, – снова заговорил главный, притворно наклонившись. Остальные шестеро подыграли лидеру. – А чего у тебя с голосом?

Оксана замерла. Она не представляла, в какой оболочке придёт к ним с Анитой спасение.

– Чего, пенсионер? Нельзя разочаровывать молодёжь, – наставлял балбес в то время, как главный раскуривал очередную сигарету. По его невербальному сигналу ребята приглушили звук плеера.

– Между тональностью голоса и мужскими способностями существует связь, – продолжал просвещать лопоухий. Помимо этой отличительной особенности, у него имелась ещё одна – он шепелявил. Получалось смешно. И дело было даже не в недостатке, легко, впрочем, устраняемом, а в том апломбе, с каким вёл беседу юноша.

– Вот и я о том же, – заметил старичок, улыбаясь. – Пора тебе, парнишка, басочком разговаривать.

Лопоухий зарделся.

Посмотрев на «ветерана» со злостью, главарь, выйдя вперёд и через приоткрытую губу выпустив наверх струю сизого дыма, обронил.

– А ты поучи, поучи, старик, как жить, пока не поздно.

В узких щёлках глаз сверкнул волчий азарт.

– Не курить, – спокойно произнёс дедок – Анита. – Не злоупотреблять спиртным. Я не говорю – не пить, – морщинистая рука поднялась и опустилась. – Не злоупотреблять. И спортом надо заниматься. Вишь, какие вы хлипкие.

– Да ты чего, старый, – забузили ребята, подходя поближе. – Валя, дай мы ему объясним про эру динозавров.

– Валя? – переспросила Анита, а Оксана принялась молиться о благополучном разрешении ситуации. – Стало быть, Валя. Знаете, почему курить нельзя?

– Ну? – со смешком заинтересовался лидер. – Минздрав не всех предупредил?

– Нет, – серьёзно отозвался “старик”. – Будьте добры, отойдите от солнца. У меня ноги мёрзнут, – как бы невзначай, обратился он к группе стоявших. – Нет, Минздрав здесь как раз не при чём.

Что касалось Оксаны, та начала успокаиваться.

– Всё дело в лёгких, – сказал и замолчал “чудо – старик”.

– Ну, открыл, – выдохнул дымом Валентин.

– Это не всё, – строго продолжила Анита. – Они на тебя, Валечка, обижены. Много хлама, говорят.

– Что? – поперхнулся заводила.

Группа ребят замерла. Кто – то просто открыл рот, кто – то зажмурился, предвидя ответную реакцию вспыльчивого одногодки, а кто – то уставился на очки старика.

Оксана тоже заметила перемену. Изменив форму, те из коричневых превратились в мерцающие тёмно – жёлтые.

– Доказать? – старик испытующе смотрел на молодого человека.

– Отвечаешь, – пригрозил Валентин. – За язык никто не тянул.

И Оксане вновь стало страшно за Аниту.

– Само собой, – легко подтвердила та. Указав в сторону юношеской груди, она обратила внимание. – Слушай.

Валентин замер. Застыли и окружающие своего заводилу приятели.

– Валя, хватит, сколько можно?

Парнишка закрутил головой.

– Не вертись, – раздалось изнутри снова. – Это мы, твои лёгкие. Я – правое.

– А я – левое, – другим голосом проговорил кто – то.

Валентин уставился на старика.

– Я уже совсем дышать не могу, – сказало, видимо, правое, так как Валя наклонил ухо вправо.

– Нет, это я не могу, – возразило левое, и юноша наклонился влево, выронив сигарету.

Ребята столпились вокруг друга, не веря услышанному.

– Да у тебя даже пятен нет, – продолжало спорить первое.

– Нет? – сердилось второе. – А это?

– Ха, разве это пятна? – хохотало то, что справа. – Вот это пятна.