Тайна прикосновения

Аня сегодня была в больнице, и Паша поехала к ней. По дороге, в трамвае, мысли одна за другой приходили ей в голову: возможно, эти сборы и есть выход из того, что делало её жизнь невыносимой? Ей надо забыть Ивана, а он часто приходит к Боре… Одно время она собиралась уехать в Карачан и устроиться на работу на своей родине. Бросить учёбу? Ни за что! К тому же сложилась невыносимая обстановка в больнице. Она прошла специальные курсы хирургических сестёр и теперь ассистировала лучшим хирургам клиники. Всё шло хорошо, пока у неё не испортились отношения с новым ведущим хирургом. Паша стала замечать, что он оказывает ей всяческие знаки внимания, что его улыбки и намёки носят вполне определённый характер. Может, она и нашла бы в себе силы отшутиться, уйти от неуклюжих ухаживаний несимпатичного ей человека, но в это время боль, нанесённая Ваней, была настолько сильна, что все мужчины казались ей не иначе, как павианами. Однажды она резко ответила на заигрывания холостяка-хирурга, и в сестринских кулуарах её стали называть «гордячкой», зазнайкой. Незаметно её оттеснили на второстепенные роли, и ей было обидно, что её лучшие качества стали никому не нужны только потому, что она вела себя не так, как нужно. Значит, то, что она знает и умеет, не имеет никакого значения?

Она вспоминала профессора Нэйтса, который обнаружил в ней способности, его тёплое отцовское отношение к учащимся. При поступлении она просмотрела фамилии всех преподавателей института, но фамилии Нэйтса так и не нашла. Потом она встретит сокурсницу по училищу, и та сообщит ей, что профессор оказался «врагом народа», что его забрали «соответствующие органы» и никто не знает, где он. Мысли о преподавателе часто приходили к ней, и в памяти оживал образ умного, проницательного человека и его слова: «Учитесь, Киселёва! Из Вас получится великолепный врач!» Именно эти запавшие в душу слова не дали ей уехать в Карачан, помогли найти в себе силы учиться дальше. Только сейчас она сильно устала. Ей необходима передышка, поэтому трёхмесячные сборы — спасительная возможность. Ваня стал приходить всё чаще. А как она могла ему отказать видеть сына? Ведь это их сын. А тут ещё Аня: «Пашуня, прости его. Может, ошибся человек. Ведь парень-то какой! Глаза добрые. Хитрости в нём — никакой!»

Паша разыскала Аню в сестринской и тут же потащила её на улицу: «Тут не дадут поговорить!» Аня накинула пальто, и они вышли через служебный выход во двор. Пятачки уже подсохшего на солнце асфальта окружал плотный мартовский снег, от высоких старых берёз доносилось карканье ворон: какое-то особенное, свойственное только весне. Наверное, поэтому уборщик в белом халате, опираясь на лопату, засмотрелся на кроны деревьев и зацепившиеся за них облака.

— Анька, меня призывают на сборы, на три месяца, в военную часть. Я могу отказаться, из-за Бори. Но мне нужны эти сборы! Понимаешь?

— Не понимаю.

— В мае Иван уедет на преддипломную практику, и мы не будем видеться полгода! Это то, что мне нужно. Иначе я не выдержу! Он стал ходить к нам каждую неделю.

— Ты опять за своё, Паша! Может, ты одумаешься? Боже праведный! Борису нужен отец!

— А ты обо мне подумала? А кем я тогда буду при муже? Аня, помоги мне забыть о нём!

— И как же?

— Побудь с Борей три месяца. В конце июня я вернусь, и мы снова заживём, как жили. А работу найду в другой больнице.

— Что ты за человек упрямый, Пашуня! Ведь любишь, разве от себя сбежишь?

— Ань, ты мой самый лучший человечек. Что же ты понять меня не хочешь?

— Ай, ладно! Делай как знаешь. Мне не трудно побыть с Борькой!

— Только пообещай, что будешь приезжать с Борькой на выходные! А Ивану — ни слова о том, где я. Призвали — и всё тут!

— Чудная! А то он сам тебя не найдёт!

Глава 9. МАРСОВО ПОЛЕ

— Эту лабораторию я назвал по имени древнеримского бога войны Марса. Здесь человек занят серьёзным делом: изощрённо уничтожает себе подобных и изобретает новые орудия уничтожения. Территория огромна по размерам, поэтому нам предстоит подняться на вершину этой башни, чтобы вы могли сверху обозревать поля сражений и проследить эволюцию войн.

Создатель вместе со своими спутниками стоял перед входом в небоскрёб цилиндрической формы. Его верх имел вид шляпы, эта «шляпа» медленно поворачивалась вокруг оси. Здание располагалось на самой высокой точке ландшафта, и даже отсюда открывались впечатляющие разнообразием картины лесов, предгорий, гор, полей и рек.

Долг, повинуясь чувству галантности, пропустил даму вперёд: Воля прошла вслед за стариком в бесшумно открывшиеся двери. Круглая прозрачная комната, обставленная по периметру мягкими креслами, оказалась лифтом. Началось плавное движение вверх, и сидящие в креслах могли наблюдать, как горизонт отодвигается всё дальше и дальше.