Тайна предтеч

План был прост. Чтобы не пугать маму, он решил делать по две быстрые ходки и прятать кирпичи в огороде, изображая, что сходил только один раз. Если хватит сил — обернётся за ночь семь или даже восемь раз и только потом сознается, что смухлевал. Зря что ли ему вчера стукнуло пятнадцать? По нынешним меркам — полноценный мужчина. Старики рассказывали, что прежде и до восемнадцати лет люди считались детьми, а работать начинали в двадцать один, а то и в двадцать четыре. От этого хотелось смеяться.

Кровь бурлила в теле, даря ощущение всесилия. И все же на пятой ходке он бежал уже не так споро, а во время шестой еле плелся, всерьез сомневаясь, что с утра сможет встать с кровати и отправиться работать.

Он не прошел и полпути, как перед глазами его что-то вспыхнуло, отняв на время способность видеть и соображать. Босой, и без того утомленный беготней с кирпичами, сел, где стоял, с трудом удерживая равновесие.

Проморгавшись, он понял, что это была не просто вспышка, а самая настоящая галлюцинация, устойчивая и странная, состоящая из повисших в воздухе ярких незнакомых символов. Болезнь? Сумасшествие? Отравление? Хотелось сослаться на усталость, мало ли что бывает после целой ночи упорного труда? Вот только перед глазами бегали не просто мушки — это были настоящие вполне осмысленные рисунки.

Сверху — ряды отчетливо различимых тонко прорисованных значков. Ниже — широкая горизонтальная полоска. А еще тоненькое «дзинь», которое Босой точно услышал, но при этом руку мог отдать на отсечение, что звук этот родился не снаружи, в прямо внутри его головы.

Сколько он ни тер глаза, рисунки не исчезали. Пришлось всматриваться в них, стараясь разобраться в деталях. Не могло же быть такое, чтобы видение совершенно не имело никакого смысла?

Видел ли он что-то похожее раньше?

Память услужливо подкинула нужное воспоминание: бетонные опоры разрушенного моста, раненый гррах и тысячи висящих в воздухе строк, бегущих одна за другой. Они всплывают снизу и исчезают наверху, почти под самым сводом. На той показанной ему картинке были точно такие же значки, что и сейчас стояли перед глазами.

Босой зажмурился, пытаясь разобраться в ощущениях. Он не знал, как сходят с ума, но видел людей, про которых говорили, что они безумны. Желания говорить бессвязные речи, вращать глазами или бегать по полю голым, желания у него не возникало. Мысли текли ровно, позволяя обдумывать каждую деталь. И все же стоит открыть глаза — и вот они, картинки. И даже если очень захотеть, чтобы они убрались к чертовой бабушке…

Значки исчезли. Пропали, словно их и не было.

Босой выдохнул облегченно, но теперь он чувствовал даже некоторую обиду. Чем бы видение не являлось, теперь, когда оно исчезло, изнутри грызло любопытство.

«Посмотреть бы снова, понять».

Послушные мысленному приказу, значки и полоски вновь всплыли перед глазами, только теперь собранные в совсем ином, новом рисунке.

«Нет, не эти, прежние!» — возмутился про себя Босой, уже не особенно беспокоясь, безумие это или сон.

Картинки сменились, как будто он перевернул страницу книги. Перед глазами снова всплыл ряд строчек и одна единственная полоска, отчетливо разделенная на три части вертикальными отсечками. Если считать, что все происходящее — не бред, Босой взялся бы утверждать, что первая треть была заполнена белым, а другие две трети оставались пустыми.

«И что это, черт побери, значит?».

* * *

В голове щелкнуло. Босой дернулся от неожиданности, насильно выдернутый из воспоминаний обратно на свалку, к крысиному логову. За годы он привык не замечать мелких извещений, но сейчас расслабился и услышал.

И хорошо. Зубы крысы слишком глубоко проникли в тело, расширяя и без того болезненную рану. В сапог потекла кровь, и шкала жизни начала опускаться, преодолев отметку в девяносто процентов. Слишком низко для начала охоты, но пока не критично. Вот если бы он пропустил уведомление, пришлось бы переносить охоту на несколько дней. Торговцу, с которым все уже было оговорено, это не понравится.

Здоровье — 90 %.

Босой одним ударом добил крысу. Хватит на сегодня прокачки стойкости — и так кровь до конца охоты будет хлюпать в сапоге. Впереди немало работы. Не уходить же с единственным хвостом?

Нога снова скользнула вниз, и второй защитник вцепился в нее точно также, как и первый. Перетягай их хоть с десяток — все будут действовать одинаково, и не попытаются сообразить — куда исчезают товарки? И может быть не стоит повторять их судьбу?

Короткий удар, пока зубы грызуна не пробились сквозь черпак, и новый камень полетел в очередную нору. Оттуда выскочило сразу пять защитников, и на этот раз среди них был один из тех здоровяков, которых Босой называл прапорщиками. Теперь крысиный отряд имел командира, и тактику пришлось пересмотреть.

* * *