Тайна предтеч

— …а если надо все же идти вперед, — Босой не обратил внимание на испуганные глаза девчонки, — делай не больше тридцати шагов в час. Жди. Наблюдай. Прислушивайся. Принюхивайся, если у тебя это так хорошо получается. В свое первое крысиное логово я зашел только на десятый день наблюдений, да и то попрощавшись на всякий случай с жизнью. И первая же крыса вцепилась мне в глаз.

— Ну ты и дурак… — Рина обняла замершую от страха Зою за плечи, — Ой, дурак. Пойдем, дорогая, от этого мужлана.

Масляные фонари не справлялись с вековым мраком, отвоёвывая лишь круги, от стены до стены, и постепенно меркнувшую световую дорожку. Впереди шел Грач, чувствовавший себя здесь уверенней, чем на поверхности. Он везде проходил первый: осматривал боковые коридоры, изучал подозрительные пятна на бетоне, принюхивался, прислушивался, иногда простукивал пол, хотя бетон казался незыблемым. Чувствовалось, что туннели — это его стихия, и даже слово командира здесь имеет гораздо меньший вес. За ним с обнаженными клинками шел Рой. Он улыбался, оглядывался иногда, подбадривая товарищей, но в любой момент был готов к рывку и удару, стоит впереди появиться хотя бы тени опасности.

На очередном перекрестке, возле которого Грач задержался особенно долго, он подозвал к себе Зою и Босого.

— Чуешь что-нибудь?

Девчонка привычно прикрыла глаза.

— Пыль, гниль и влага. Есть что-то живое, но очень далеко. Еще пахнет резиной и блестящим металлом… Я не знаю, как он называется.

— А ты? — обратился Рой к Босому.

— Рядом никого нет, — без сомнений констатировал ловчий, вот уже некоторое время думавший, как бы об этом сообщить излишне напряженному командиру охотников, — расслабляться не стоит, вокруг их как будто бы тысячи, но в этом коридоре — нет. Слушай, а что здесь было раньше?

После заверений Зои и Босого, Рой заметно расслабился.

— Мы застали тоннели уже пустыми. Ни в коридорах, ни на складах — ничего. Да и склады ли это были? Не знаем. Вот, только колея осталась, — он кивнул на проходящие по центру коридора рельсы, — но и она скоро заканчивается, одни только следы. Убирались за собой знатно, те, кто все отсюда вытащил. Вон, видите, по стене горизонтальные полосы? Когда-то тут шли кабеля, для электричества, и если присмотреться, на потолке видны следы от креплений светильников. Вон они, видите?

Рой поднял фонарь повыше и показал на едва выделяющиеся на потолке прямоугольники, чуть более светлые, чем бетон вокруг. И на стенах следы от кабелей тоже были видны, но Босой не знал раньше, куда смотреть, и не замечал. А теперь увидел: местами волнистые, местами натянутые как струна, полосы шли с обеих сторон, бесконечные, как и сами стены.

Человеческая цивилизация ушла отсюда, как и со всего остального мира. Может быть еще и раньше нашествия гррахов. И все же жизнь здесь когда-то била ключом: стояли на входе бдительные часовые, сновал туда-сюда небольшой паровозик, а то и самоходная вагонетка. На потолке горели светильники, а по бокам мелькали железные ворота, двери, развилки и перекрестки. А за каждой дверью, над толстой пыльной тетрадью восседал важный кладовщик, доподлинно знавший, что именно раньше прятали люди под землей, но очень хорошо умевший хранить секреты.

Кто знает, может быть за одной из этих дверей до сих хранится оружие, способное убить даже грраха, и люди просто не успели вовремя его достать? Рассказывали же, что нашествие и разгром основных сил человечества произошел едва ли не за считанные часы.

— Возможно, на нижних уровнях и осталось что-то из древностей, — Рой пожал плечами, — но мы дальше второго не ходим.

— Логовища? — понимающее кивнул Босой.

— Логовища. Обвалы. Провалы. Промывы. Отрава всякая. Ну и так… По мелочи. Вы увидите еще. Здесь коридор широкий, но дальше нам придется потесниться. Да Винник, поди, и помнит? Помнишь, а? Жуткие места, я вам скажу, старикан не даст соврать. Вот только за время его отсутствия все стало еще хуже.

— Это с чего ж? — удивился Винник, — Новые провалы?

— И новые провалы тоже…

Железная дорога и впрямь скоро закончилась. Некоторое время под ногами виднелись следы от рельс, но скоро исчезли и они. После очередного перекрестка, счет которым Босой давно потерял, коридор сузился настолько, что можно было, разведя руки, коснуться сразу обоих стен. Сыростью тянуло все отчетливее, и теперь усиленное интерфейсом обоняние помогало различить оттенки новых запахов: застоявшегося неглубокого озерца, подернутого никогда не знавшей дневного света плесенью, подгнивших останков бледнокожего студенистого существа, червя или насекомого, колоний небольших белесоватых грибов, местами покрывающих стены сверху донизу.